Можно ли было предотвратить. Можно ли было избежать войны? Что такое дубликат

Беспрепятственному вводу гитлеровских войск на территорию Чехословакии предшествовало согласие, вырванное путем насилия и угроз у тогдашнего чехословацкого президента Эмиля Гахи.

«Я принял решение заявить о том, что передаю судьбу чешского народа и государства в руки вождя немецкого народа», - сообщил Гаха в эфире Чешского радио по возвращении из Берлина.

Чешской армии было велено остаться в казармах и сдать оружие. В тот же день, 15 марта, в Прагу приехал Адольф Гитлер. Чешское правительство под руководством Рудольфа Берана решило подать в отставку, однако президент Гаха кабинет министров освободить от должности отказался.

Днем позднее Гитлер в Пражском граде объявляет о создании Протектората Богемии и Моравии.

Была ли возможность перевести стрелки истории в иное русло, насколько оказалось решение нацистской Германии «неожиданным» для чехословацких властей?

Еще в феврале 1936 года в штаб чехословацких разведслужб приходит по почте письмо с предложением о сотрудничестве, подписанное - «Карл». Его автором, как позднее выясняется, является Пауль Тюммель (агент А 54), высокопоставленный чиновник «Абвера», официально действующий против Чехословакии. Тюммель – член нацистской партии с 1927 года, считается личным другом Генриха Гиммлера.

«В то время, когда приходит предложение со стороны Тюммеля, было положение Чехословакии на международной арене вполне удовлетворительным. У нашего государства был заключен целый ряд договоров с союзниками, главным образом, с Францией, а также со странами «Малой Антанты» – то есть с Румынией и Югославией, а с мая 1935 года и с Советским Союзом», - объясняет в интервью Чешскому Радио историк Иржи Плахи.

Однако проблематичными были отношения с ближайшими соседями, после прихода к власти нацистов стали резко ухудшаться отношения с Германией, неудовлетворительными были и взаимоотношения с Венгрией, а с определенной периодичностью - даже с Польшей. Все спорные вопросы касались положения национальных меньшинств, а также территориальных претензий.

Несмотря на довольно подробную информацию о характере надвигающейся оккупации, озвученную Тюммелем 11 марта 1939 года, чехословацкие политики отказываются поверить столь негативному сценарию.

«Можно сказать, что информация о планах оккупации чешских земель гитлеровскими войсками поступала в штаб чешской военной разведки с начала марта месяца. Главным ее источником служил агент А 54, сообщаемые им сведения были решающими для полковника Франтишека Моравца (одного из руководителей чехословацких разведслужб). Информация в подобном ключе поступала и со стороны французских спецслужб. Авторами ряда предупредительных сообщений были также чешские агенты, следящие за демаркационной линией, а также те, кто действовали непосредственно на территории Германии», - рассказывает историк Иржи Плахи.

Как можно с сегодняшней перспективы расценить, до определенной степени, «бездействие» тогдашних чехословацких политических представителей?

«Надо четко понимать, что чехословацкая граница в марте 1939 года проходила севернее города Мельник. Если мы хотим открывать дискуссию на тему: «Нужно ли было Чехословакии дать отпор?», тогда нам нужно вернуться в сентябрь 1938 года (время, когда был подписан Мюнхенский сговор о передаче Чехословакией Германии Судетской области, прим.ред). В марте 1939 года бы вооруженное противостояние чехословацкой армии притормозило оккупацию лишь на считанные часы. Такой поступок нельзя было бы назвать даже мужественным жестом, это была бы просто резня. Война должна была начаться еще в сентябре 1938 года», - заключает историк Иржи Плахи.

Вчера в Санкт-Петербурге прошло заседание дискуссионного клуба «Консервативная перспектива». Клуб представляет собой совместный проект «Русской народной линии», Санкт-Петербургского отделения «Русского Собрания» и Северо-Западного института управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте России (СЗИУ РАНХиГС).

Главный редактор «Русской народной линии», председатель международной общественной организации «Русское Собрание» Анатолий Дмитриевич Степанов , открывая заседание, отметил, что без февраля не было бы и октября. На сегодняшний день особую актуальность представляет именно февральская революция, которая и пошатнула устои государства. В феврале 1917 года большевики не могли взять власть в монархическом государстве, но в октябре, когда власть ослабла и девальвировала, во главе государства оказались радикалы. С точки зрения сегодняшнего момента, эта тема актуальна в связи с непрекращающимися попытками устроить цветную революцию. 5-летие неудавшейся попытки произвести подобную революцию в России заставляет с тревогой всматриваться в события столетней давности. Почему произошла февральская революция? Почему общество и государство стали враждебны друг ко другу? Почему правые силы оказались на обочине исторического процесса? Эти вопросы возникают при осмыслении уроков февральской революции.

Директор Северо-Западного института управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте России, доктор экономических наук, кандидат исторических наук профессор Владимир Александрович Шамахов уверен, что в 2017 году поднятая тема будет главной с учетом всего того, что будет происходить в России в следующем году. В мире не различают февральскую и октябрьскую революции, которые воспринимаются как единая российская революция - важнейшее историческое событие, изменившее путь не только России, но и мира. Ученый считает ошибочным разбираться в перипетиях прошлого без проецирования тех исторических событий на настоящее и будущее. Недопустимо ограничивать осмысление революционных событий рамками популистского, шоуменского формата. Изучать революцию следует с научной позиции, учитывая разные точки зрения. Изучение того исторического опыта позволит извлечь определенные уроки. Владимир Александрович считает необходимым привлекать к этому процессу молодежь.

Затем с основным докладом «Уроки Февраля: к 100-летию революции в России» выступил доктор исторических наук Андрей Александрович Иванов . Ученый убежден, что революция была практически неизбежна, так как крушение существующего государственного порядка было неминуемо. Хотя бы по той простой причине, что он практически никого не устраивал, за исключением небольшой группы охранителей. Оппозиционные и революционные силы пополнялись представителями самых разных классов и сословий, включая дворянство и духовенство. Консервативные силы не устраивали изменения, произошедшие с 1905 года. Дворянство перестало быть силой, которая строила государство. Строй оказался обречен.

Историк подверг критике бытующие в патриотической среде взгляды, что революцию сделали масоны, инородцы и иностранные агенты. Виноваты все. Творцами февральской революции оказались генералы, предприниматели-миллионеры, либеральные деятели земского движения, дворяне, Великие князья, парламентская элита, государственные сановники и даже монархисты (В.В.Шульгин, В.М.Пуришкевич и др.).

Докладчик задался вопросом: «Означало ли это, что жизнь в России была невыносима, что правительство было бездарно, что потенциал монархии был исчерпан?» Конечно, нет. Россия бурно развивалась в экономическом плане, правда, Первая мировая война ухудшила экономическое положение. Общество было убеждено, что хуже быть не может. Историк убежден, что едва ли вообще было возможно избежать государственного краха. Россия катилась к революции со времен реформ Александра II, при Александре III процессы были заморожены.

Черносотенные (правые) партии, ставшие грозной контрреволюционной силой в 1905‒1907 годов, в феврале 1917 года оказались не способными не только остановить начавшуюся в столице Империи революцию, но и оказать ей хоть какое-то организованное сопротивление. Февральскую революцию правый лагерь встречал в состоянии полного разброда, глубокого уныния и с осознанием собственной обреченности, находился в состоянии распада. Кроме того, сказалась отчужденность монархических структур от правительственной власти, которая их чуралась. Русские правые считали, что именно государственная власть должна выступить главной контрреволюционной силой, а их задача лишь помочь ей в этом «крестовом походе», как это было в ходе революции 1905 года.

Трагизм положения правых усиливался тем, что, утратив к 1917 году поддержку широких народных масс, они прекрасно видели надвигавшуюся революционную бурю. Более того, им удалось с большой прогностической точностью предсказать как свое поражение, так и печальный итог деятельности либеральной оппозиции, закончившейся крахом имперской государственности и торжеством левого радикализма. Правые оказались пророками, либералы, пришедшие к власти в результате февральской революции, продемонстрировали полную неспособность к государственному управлению.

Вся слабость и нежизненность «рецептов», предложенных представителями правого лагеря, заключалась в том, что к этому времени в стране уже не было ни решительной власти, ни готовой брать на себя личную ответственность администрации, ни верного монарху генералитета, ни сплоченных монархических партий. Поэтому кажущиеся стройными и логичными предложения правых не могли быть реализованы в феврале 1917 года.

Несмотря на понимание, что революция становится неизбежной, практически никто из правых не допускал мысли, что она произойдет уже в феврале 1917 года.

Либералы со своей стороны через СМИ расшатали веру народа во власть, государство и Царя. В итоги произошла десакрализация власти и утрата народом доверия к государственной власти как таковой.

Монархия пала не потому, что были сильны ее враги, а потому что были слабы ее защитники. Во власти не оказалось людей, способных оттянуть наступление революции.

Правые ожидали, что революция произойдет сверху, а не снизу. Им не удалось предугадать, кто будет движущей силой февральской революции.

«Добровольное» отречение Императора Николая II от престола, освободившее правых от присяги, лишь усилило их растерянность. Свою роль сыграл и призыв Николая II, который в последнем своем обращении к подданным просил их «во что бы то ни стало» продолжать войну с Германией, взывая к «тесному единению и сплочению всех сил народных для скорейшего достижения победы». В итоге монархисты были вынуждены подчиниться монаршей воле и отказаться от борьбы с Временным правительством во имя победы России над Германией, которая могла быть возможной только в том случае, если бы армия сохранила повиновение единой власти, а не была бы втянута в гражданское противостояние.

Но помимо всего сказанного, был еще один крайне важный момент, который правые осознали лишь в эмиграции: разразившаяся в 1917 году революция, в отличие от революции 1905 года, проходила под национальными, патриотическими знаменами. Если творцы революции 1905 года, начавшейся во время русско-японской войны, придерживались пораженческих настроений и антипатриотической риторики, то «герои Февраля» взывали к патриотизму, войне до победного конца и ликвидации «немецкой» династии, якобы мешавшей торжеству русских национальных интересов. Учтя прошлые ошибки, лидеры либеральной оппозиции сумели разыграть патриотическую карту, лишив правых их главного козыря ‒ монополии на патриотизм. Патриотическая риторика позволила либеральной оппозиции (в отличие от времен первой российской революции) установить тесный контакт с высшими чинами армии и привлечь их на свою сторону.

Либеральные СМИ воспитали в людях убеждение, что так дальше жить нельзя, им удалось переориентировать общество.

В этих условиях стремительный крах русских монархистов становился предрешенным и неизбежным. Слабость и раздробленность монархических сил, самоустранение правительства, «добровольное» отречение Царя и национальный характер революции, встретившей самую широкую поддержку во всех слоях русского общества, лишал политическую борьбу за восстановление самодержавия смысла, ‒ она не была благословлена ни Царем, ни Церковью, ни народом и ничего, кроме серьезных неприятностей, сторонникам монархии не сулила.

Доклад вызвал множество вопросов. Почему консервативные СМИ не оказали существенного влияния на общественное мнение? Была ли предрешена победа большевиков? Почему государственный строй перестал устраивать все слои общества? Какова роль Великобритании в событиях февраля 1917 года? В чем заключались основные противоречия общества накануне революции? Каковы были настроения крестьянства во время февральской революции? Каким должен быть основной урок февраля для наших современников? Какова роль Церкви в этих событиях? Было ли отречение Николая II?

После того, как Андрей Александрович обстоятельно ответил на вопросы, участники заседания выступили с репликами.

Заместитель председателя комиссии Общественной палаты России по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений, директор Центра этнорелигиозных исследований, председатель Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Санкт-Петербургской епархии протоиерей Александр Пелин с сожалением отметил, что Святейший Синод приветствовал февральскую революцию и призвал молиться за «благоверное» Временное правительство. Николай II не поддержал предложения Предсоборного присутствия по проведению реформ, прежде всего по восстановлению Патриаршества. Синодальная система к тому времени оказалась недееспособна. Император ощущал себя в роли удерживающего, но не обладал архиерейским саном. Батюшка задался вопросом: обновилась бы монархия, если бы Николай II был избран Патриархом? Одной из причин краха самодержавия, по его мнению, является тот факт, что Патриаршество было восстановлено лишь в ходе революционных событий, а не раньше, например, в 1905-07 годах.

Другая причина крушения режима заключается в том, что Россия пошла по пути развитого модерна, включившись в европейскую парадигму. Это привело к падению авторитета веры и религии, их место заняла наука. Произошла десакрализация всех сфер деятельности человека. Главный урок февральской революции - десакрализация общественного пространства - представляет угрозу национальной безопасности.

Доктор философских наук, директор Российского института истории искусств Министерства культуры РФ профессор Александр Леонидович Казин отметил, что смысл русских социально-культурных революций проявляется в том, что народ срезает сгнившие элиты. Февральская революция наступила именно потому, что элита сгнила. Пришедшая ей на смену элита просуществовала не более 9 месяцев. В 30-х годах Сталин произвел революцию, срезав троцкистскую, интернационалистическую элиту. Русская православная цивилизация, отметил философ, восстанавливает свое существование путем социально-культурных переворотов.

Доктор психологических наук, профессор, заслуженный деятель науки России Валентин Евгеньевич Семенов провел аналогию между началом XX и началом XXI века. Для обоих периодов характерен высокий децильный коэффициент, пропасть между богатыми и бедными, духовно-нравственный кризис. Сравнительный анализ показывает, что уроки истории не учитываются, а наш народ необучаем. Сегодня также сложилась опасная ситуация. Наш национальный лидер Владимир Путин окружен либералами, что может привести к страшным последствиям. Патриотам не удается достучаться до власти.

Доктор экономических наук, профессор Валерий Николаевич Андреев обратил внимание на национальный состав элиты Российской Империи. Дворянство только на 44% состояло из русских, тогда как население в целом - на 76%. Кто будет умирать за такую элиту? - задался риторическим вопросом ученый. Он призвал не избегать обсуждения национальной идеи, которая нисколько не мешает имперскому строительству. Иначе ситуация может повториться. Ведь отказался же народ защищать СССР, так как не считал его Россией. И в настоящее время, полагает Валерий Николаевич, все идет к тому, что народ перестанет поддерживать нынешнее государство.

Русский мыслитель, общественный деятель, публицист, главный редактор философско-исторического журнала «Русское самосознание» Борис Георгиевич Дверницкий призвал осмысливать февральскую революцию с христианской точки зрения. Мы живет в промежутке между Первым и Вторым пришествиями Христа. В связи с чем необходимо раскрытие логоса, чтобы воспитать человека, который не поддастся антихристу.

В истории России было четыре вида революции. Духовная, когда произошло Крещение Руси. Благодаря этой революции наш народ обрел идеалы Святой Руси и духовное единство. Вождем второй, серебряной революции стал Иоанн Грозный. В это время провозглашается идея Москвы - Третьего Рима. Русь осознала ответственность за мировое Православие. Третью революцию совершил Петр Первый. Он попытался создать православную российскую империю, которая занялась христианизацией народов, проживающих на территории России. В это время внедряется понятие служения . Железную революцию возглавил Сталин. Обстоятельства требовали крепкого вождя, способного противостоять злу.

Февральская революция, считает философ, была неизбежна. Но повторения не будет, хотя возможна смута и раскол. Наше общество расколото. Поэтому необходимо найти такое понимание истории, которое нас сплотит.

Профессор Северо-Западного института управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте России, доктор философских наук Александр Иванович Кугай отметил, что для России характерна персоналистская модель власти. По его словам, роль личности в истории России огромна. Ученый предположил, что если бы Николай II обладал другими качествами, то ему много бы простилось. Но у него не оказалось решительной воли.

Доктор геолого-минералогических наук, главный научный сотрудник Санкт-Петербургского государственного университета Сергей Кириллович Симаков считает необходимым при осмыслении революционных событий того времени учитывать окружение России и влияние Европы. С 1613 года Россия была превращена в полуевропейское государство, которым управляла по духу европейская элита. В ходе революции к власти пришли люди, более соответствующие евразийскому, полуазиатского характеру нашей страны. В 1917 года Россия окончила европейский путь и пошла в сторону Азии. Начавшееся тогда восхождение к Азии продолжается.

Член правления Брянского землячества в Санкт-Петербурге «Пересвет» Александр Павлович Цыбульский посвятил свое выступление духовно-религиозному кризису накануне февральской революции, который берет начало с раскола XVII века. Тогда происходил отказ от веры, некий духовный надлом. В наше время вроде бы наблюдается симфония властей, однако массового притока в храмы не происходит.

Протоиерей Александр Пелин согласился с докладчиком относительно необходимости учитывать духовный аспект революции. Священник выступил против огосударствления Церкви. Между государством и Церковью должны быть установлены договорные отношения, которые не делали бы Церковь государственной, но позволили бы ей участвовать в жизни общества. Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», по словам отца Александра, имеет протестантский дух. Если Россия утратит духовную сущность и внутреннюю тайну Православия, то мы опрофанимся и опротестантимся.

Член Российского психологического общества Андрей Алексеевич Локиев высказался о психологической подоплеке влияния Церкви и духовенства. Религия дает жизни смысл. Ценностью для русского народа является возможность подвига, подвижничества. На Западе же ценностью признается комфортность. Именно Православие дало русскому народу возможность подвига. Февральская революция произошла потому, что элита не смогла повести за собой народ, в результате народ утратил веру в подвиг и доверие к Церкви. Народ пошел за большевиками потому, что они призывали к подвигу. Ибо люди устали от успокоенности, они были готовы пойти совершать подвиг.

Руководитель Центра онтологических исследований Игорь Евгеньевич Шувалов считает главным уроком февральской революции пренебрежение синергией и структурированием общества. К 1917 году в России появилось много симулякров. Народ был не структурирован, а такое общество легко поддается пропаганде и манипуляции. Нынешнее автомизированное общество должно быть синергически выстроено. Он выразил сожаление, что по итогам многочисленных круглых столов не происходит накопления итогов. Дискуссия ходит по кругу. Игорь Евгеньевич призвал к большей открытости, синергии, искренности.

Кандидат исторических наук Дмитрий Игоревич Стогов признался, что многие его коллеги, в том числе патриотически настроенные, недоумевают, почему Николай II отрекся, почему он не подавил революцию. Проблема в том, что тогда в России не было реальных сил, на которые Император мог бы опереться. Повсеместно на местах полицейские чины были тесно связаны с либеральными и даже революционными кругами. По мнению ученого, антирусские силы начали проникать во власть, по крайней мере, с конца XVIII века, тогда уже были ясно видны первые симптомы этого явления. Нынешняя ситуация напоминает предреволюционный период начала XX века. В.В.Путин скован либерально-космополитической элитой, что не может не вызывать недоумения у патриотически настроенных граждан. Для того чтобы переломить ситуацию, уверен историк, необходимо с детского сада воспитывать патриотическую элиту.

Депутат муниципального совета округа Гавань города Санкт-Петербурга Вадим Викторович Рыбин полагает, что роль Великобритании в развязывании февральской революции огромна. В доказательство он процитировал доклад британской разведки британскому правительству от 1913 года. В этом документе России представлена главным геополитическим соперником Великобритании.

Профессор Национального исследовательского университета Высшей школы экономики в Санкт-Петербурге Александр Сергеевич Скоробогатов считает, что именно образованные люди представляют опасность для России. Об этом свидетельствует февральская революция, диссидентское движение во времена Советского Союза и нынешняя либеральная интеллигенция. Тот факт, что образованность отрицательно коррелирует с религиозностью, свидетельствует о характере системы образования, ориентированной на западные достижения в области науки и культуры. Огромную роль в развязывании февральской революции сыграли либеральные СМИ, оказавшие значительное влияние на сознание народа. К сожалению, царское правительство отдала прессу на откуп либералам. Один из важных уроков февраля - недопустимо упускать контроль над СМИ.

Православный правовед Константин Борисович Ерофеев воспринимает февральскую революцию как ситуацию, когда Россия, рассыпавшись, упала перед более слабым врагом. Ныне наша страна, лавирующая между Западом и Востоком, может повторить эту ошибку.

По мнению доктора философских наук профессора Алексея Николаевича Швечикова , при осмыслении февральской революции недооценивается духовный фактор. При царствовании Алексея Михайловича была наивысшая точка духовности за всю историю России. С тех пор наша страна больше никогда не поднималась до такого уровня. В 1917 году отношения между Царем и священноначалием были напряженными. Недопонимание между ними возникло давно. Сейчас ситуация также неидеальная. Если не заняться духовной работой, последствия могут быть тяжелые.

Православный публицист священник Сергий Чечаничев считает, что в ходе февральской революции власть была оболгана, а народ обманут. Общество совершило Иудин грех, утратило способность различения добра и зла, перестало воспринимать реальность, стало питаться иллюзиями. Именно поэтому общество приняло революцию. Выступающий убежден, что свержение Николая II произошло путем заговора.

С момента развала Советского Союза прошло 25 лет. Одни называют случившееся естественным и закономерным ходом событий. Другие утверждают, что имел место вполне управляемый процесс, который привел к крупнейшей геополитической катастрофе ХХ века. Где же истина? Какую роль во всем этом сыграл личностный фактор и какие уроки нам преподнесла история? Об этом рассуждают первый проректор Академии управления при Президенте профессор Александр Ивановский, историк и философ Борис Лепешко и политический аналитик Петр Петровский.

“НГ”: В чем, на ваш взгляд, главные причины распада СССР: проигрыш в холодной войне, падение цен на нефть, исчерпанный ресурс командно-административной экономики? Или виной всему стала закостеневшая идеология? Был ли этот процесс неизбежен или можно было его предотвратить?

Борис Лепешко: Тут все зависит от базовых позиций. Если считать, что распад СССР - благо, то зачем его надо было предотвращать? Если это был управляемый процесс, то его авторам надо дать Нобелевские премии за эффективность управленческих решений. Если же мы столкнулись с естественным ходом событий, то разве скорбят по поводу “естественной убыли” отживших социальных феноменов? Спор продолжается, и могу лишь выразить собственную точку зрения: для меня все то, что произошло четверть века назад, - это и личная, и философская, и политическая катастрофа. У общества не нашлось ресурсов для того, чтобы ее исключить. Ни интеллектуальных, ни политических, ни экономических. Причем многие видели приближение этого “политического цунами”, но сделать ничего не смогли (или не захотели). Аналогичный процесс имел место в канун революции 1917 года. Все и всё понимали, даже пытались остановить разрушительные процессы, а чем закончилось? Тем же, чем и в 1991 году. Думаю, для большинства людей события 25-летней давности означали крах привычного общежития. Впоследствии это обернулось кровавой бойней во многих бывших республиках некогда единой державы. Когда сегодня утверждают, что все это ради пресловутой свободы и демократии, то нужно задуматься над одним-единственным вопросом: а стоит ли эта свобода и демократия тысяч загубленных жизней и беженцев в Карабахе, Грузии, Кыргызстане, Украине, Молдове?

Александр Ивановский: Крах СССР - это, безусловно, величайшая геополитическая катастрофа. Почти 300 миллионов человек одновременно оказались в достаточно сложной ситуации неопределенности. Я уже не говорю про страны третьего мира, которые несколько десятилетий входили в состав социалистического блока и с его разрушением столкнулись также с огромными трудностями шоковой терапии. Кроме того, эта трагедия привела к началу наступления на социальные права и гарантии простых граждан. И не только на постсоветском пространстве. С начала 1990-х повсюду сворачивались социальные программы, потому что мир стал однополярным, и особого смысла поддерживать средний класс власть имущими уже не стало. В свое время капиталистические страны именно под влиянием СССР из-за опасения прихода к власти левых сил были вынуждены проводить у себя более социально ответственную политику. С распадом советского государства началось сокращение социальных программ на Западе, увеличилась степень неравенства. На этом фоне во многих странах стало расти недовольство народа своими политическими элитами, укрепились позиции ультраправых националистических сил.

Наступившая глобальная монополия одного центра силы привела к мощным финансовым кризисам, которые следуют друг за другом, фактически не оставляя странам времени на восстановление. Да и в целом международная политика стала более непредсказуемой, участились теракты, войны, обострились локальные конфликты, проблема беженцев. Наступил период глобальной нестабильности.

Петр Петровский: Не соглашусь с тем, что у страны не нашлось ресурсов для того, чтобы предотвратить приближение катастрофы. Напомню, что страны СЭВ (Совета экономической взаимопомощи) к тому времени занимали по уровню совокупного ВВП треть мировой экономики, имели все базовые технологии. Но в силу слабости менеджмента не смогли удержать свои позиции.

Говоря о причинах распада СССР, я апеллировал бы к древнему тезису: кому это выгодно? Сразу после войны в мире сформировалось два блока - советский и евроатлантический. Последний не скрывал своей цели одержать победу над системой социализма и в этом плане хорошо работал. Роковую роль в судьбе СССР сыграли и цены на энергоносители. В 1970-е годы, когда произошел их резкий рост, западные страны сделали акцент на энергосберегающих технологиях, роботизации и автоматизации промышленности. Советский Союз пошел по пути демпингования цен на углеводороды в границах своего блока. Это на время дало преимущества, но, с другой стороны, затормозило переход на компьютерные технологии, автоматизацию и электронику. В результате к 1980-м, когда цены на нефть рухнули, экономики стран Запада оказались более конкурентоспособными. Советское же руководство вместо того, чтобы ускоренно модернизировать экономику, занялось трансформацией политической системы. Нельзя искусственно насаждать в обществе демократию, не имея для этого подготовленной экономической, социальной и идеологической почвы. В этом я вижу главный урок событий 1991 года.

“НГ”: То есть, окажись на месте Горбачева более сильная и решительная личность, все могло бы сложиться по-другому. Но так ли уж значима здесь роль личности? Ведь при больном и немощном Брежневе СССР ведь не распался...

П.П.: Брежнев стал тем руководителем, который создал детонатор к взрывному устройству, уничтожившему Советский Союз. Горбачев не смог обезвредить этот детонатор. В сравнении, например, с китайским лидером Дэн Сяопином Горбачев наделал массу ошибок. Вместо проведения экономических реформ, внедрения антикризисного менеджмента Горбачев занимался популизмом, дезинтегрировал управленческую систему, проводил непонятные действия по стимулированию и созданию народных фронтов. То есть создал многочисленные центры политических сил, которые боролись между собой и делали систему неуправляемой.

Б.Л.: Вне сомнений, Горбачев несет персональную ответственность за то, что произошло с нашей страной. И его деятельность требует соответствующей правовой и политической оценки, конечно, негативной. Что же касается роли личности, посмотрите и попробуйте оценить национальное развитие Беларуси вне контекста личности Александра Лукашенко. Или оборону Англии в 40-х годах прошлого века вне воли и характера Черчилля. Или судьбу Франции после Второй мировой войны вне де Голля. Все сразу становится понятно. Среди факторов, определяющих судьбу любой страны, конкретная личность играет определяющую роль.

А.И.: Я не оспариваю тезис о том, что все проблемы начались вверху и они во многом были связаны с отсутствием ротации кадров, затянувшимся процессом их омоложения. Но что касается возможностей социалистической экономики, то здесь я далек от крайностей. Думаю, истина все же посередине. Очевидно, что многочисленные крупные проекты, проводившиеся в СССР (достижения в сфере космоса, военной промышленности, социальной политики), были бы невозможны без ведущей роли государства в экономике. Другое дело что на каком-то этапе экономика застыла, не развивалась. Но социалистические идеи живы и востребованы в мире. Сегодня и в России, и в Беларуси примерно 60 процентов населения придерживаются консервативных, социал-демократических традиций.

Существование СССР уравновешивало ситуацию на мировой арене. Фактор сдержек и противовесов позволял избегать многих негативных сценариев, в том числе и ядерной войны.

Б.Л.: На этот вопрос нет ясного и приемлемого ответа. Всегда налицо целый комплекс причин, явлений, выстроить которые в определенную иерархию часто не возможно. Все попытки теоретиков (от Платона, Гегеля, Маркса до постмодернистов) предложить внятный ответ успехом не увенчались. И никогда не увенчаются - в этом как плюс, так и минус нашего существования. То есть любое развитие всегда содержит элемент непредсказуемости. Представить, что аналитики все посчитают и предложат в будущем беспроигрышные варианты развития, невозможно. Но ясно одно: чтобы катастрофизм развития свести к минимуму, надо быть состоятельным в части возможностей национальной элиты (не продажной, не компрадорской), национальной экономики, национальной системы образования.

П.П.: Думаю, в некоторых странах (Украина, Грузия, Кыргызстан, страны Балтии) местные элиты просто переоценили свои силы и возможности, часто действуя на волне эмоций и в угоду отдельным политическим силам. Вклад той же Прибалтики в общесоюзную систему был равен белорусскому. А что в итоге произошло у наших соседей? Невиданная депопуляция и деиндустриализация. Противоположный пример - Казахстан с его сложной этнической ситуацией. В 1991 году многие прочили ему судьбу горячей точки. Но республика выстояла. С одной стороны, благодаря сильной личности ее президента. С другой, у политической элиты было понимание, что новые условия несут в большинстве своем риски и их важно вовремя увидеть и купировать. В Беларуси также восторжествовал здравый смысл. Мы сделали акцент на развитии того, что имеем, не рубили сплеча, не разрывали связи с прошлым, сохранили традиции и преемственность. То есть мы выбрали прагматичный путь, отказавшись от вульгарных рецептов и либерально-шоковой терапии, которую настойчиво предлагали нам извне. Это позволило сохранить базовые хозяйственные единицы и дало возможность нормально функционировать системе управления.

Советский Союз - это когда на Кавказе не терроризм и наркотики, а курорты, санатории и лучшая в мире минералка. В Украине не битвы на Майдане, не бойцы со свастикой, а бескрайние пшеничные поля, авиационная промышленность, чистые города и добрые счастливые люди. В Прибалтике - не марши СС, а производство высокоточной электроники и радиотехники.

Б.Л.: После распада СССР “включились” новые механизмы исторического, этнического, иного характера. Где-то на первом месте оказались приоритеты, сформированные национальными элитами. Где-то проявилось желание вернуться к национальному “золотому веку”, вне социалистического контекста. Кто-то взял ориентир на иные центры силы. Комплекс этих факторов и обусловил национальный выбор в различных постсоветских странах. Никто не предвидел именно такого развития событий, и потому можно достаточно смело утверждать, что логика здесь на втором месте. Все решает соотношение самых разных факторов, “работающих” здесь и сейчас. Относительно же России все достаточно давно сказано. И о величии, и о героизме, и о проблемах (“ты и убогая, ты и всесильная, ты и могучая, ты и бессильная” - тут уж ни добавить, ни убавить). Два прошлых века Россия была в центре мирового внимания, заявив о себе достаточно громко и кровавыми революциями, и победоносной войной. Что будет завтра? Этого, наверное, не знает никто.

П.П.: Проблема в том, что ни сейчас, ни в 1990-е годы Россия не предложила глобального проекта, глобальной альтернативы (прежде всего, с точки зрения ценностей) сложившейся однополярной системе мироустройства. Ясно, что это не должен быть проект возвращения в СССР. Также недопустимы копание в прошлом и поиск обид. Это должен быть проект будущего. Если Россия сможет четко его сформулировать, то успех реинтеграции на новой основе гарантирован. Если же Россия останется на реваншистских позициях, попадет под влияние этнических, имперских и прочих амбиций, то из нашего Евразийского союза ничего не выйдет.

А.И.: Исследования систем госуправления начиная с XVIII века до настоящего времени показывают, что все они строились иерархически. Каждая страна имела свою историческую память, наследие и в соответствии с этим развивалась в том или ином направлении. Понятно, что развалившиеся куски от СССР к какому-то берегу должны были пристать. Где-то сыграли свою роль большие деньги, где-то ставка делалась на обещания. Шел, в общем-то, вполне управляемый процесс продвижения границ, перемещения стран в те или иные блоки. Со временем появились первые разочарования, обиды, потому что одни не дождались обещанного, другие хотели большего. Все это еще раз свидетельствует о том, что всегда надо жить своим умом и “выбирать свою колею”. Дармового прогресса никогда не было и не будет. Чтобы жить лучше, надо вкалывать самим.

В декабре 1991 г. главы республик Белоруссия, Украина и Россия подписали в Беловежской пуще договор о создании ССГ. Этот документ фактически означал распад Советского Союза. Политическая карта мира стала выглядеть иначе.

Во-первых, нужно определиться с тем из-за чего произошла глобальная катастрофа, чтобы попытаться объективно оценить ситуацию. Таких причин множество. Это и деградация властных элит «эпохи похорон», которые мощное государство превратили в не очень мощное, и проблемы в экономике, которые давно требовали эффективных реформ. Сюда же можно отнести и жесткую цензуру, глубокие внутренние кризисы, в том числе и возросший национализм в республиках.

Наивно полагать, что так сложились звезды и государство распалось благодаря случайно совпавшим событиям. Не дремал и главный политический оппонент Советского Союза, навязывая гонку вооружений, в которой СССР, учитывая все имеющиеся проблемы, не имел возможности преуспеть. Надо отдать должное уму и проницательности западных геополитиков, которые сумели расшатать и развалить казалось бы незыблемую «Советскую машину».

СССР распался на 15 государств. В 1991 г. на карте мира появились: Россия, Украина, Белоруссия, Эстония, Латвия, Литва, Молдавия, Грузия, Армения, Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Туркмения, Таджикистан.

Холодная война, результатом которой стало крушение СССР, отнюдь не сводилась исключительно к косвенным стычкам на всевозможных фронтах в таких странах, как Корея, Вьетнам, Афганистан. Холодная война происходила в головах и сердцах граждан СССР и США. Западная пропаганда была более изощренной. Все свои массовые бунты и недовольства США и их союзники превращали в шоу. Хиппи могли проповедовать любовь вместо войны и власти спокойно позволяли им заявлять о своей точке зрения, тем не менее продолжая гнуть свою политику. В Советском Союзе инакомыслие жестко подавлялось. А когда думать «иначе» разрешили, было слишком поздно. Волну недовольства, подогреваемого извне (да и пятая колонна принимала активное участие) было не остановить.

Причин распада было очень много, однако если все упростить, то можно прийти к выводу, что СССР распался из-за джинсов, жвачки и кока-колы. Слишком много было «запретных плодов», которые на деле оказались пустышкой.

Варианты разрешения ситуации.

Вероятно, можно было не допустить распада СССР. Какое решение было бы идеальным для государства, для страны, для народа сказать сложно, не зная все неизвестные факторы. Как пример, можно рассмотреть Китайскую Народную Республику, которая благодаря гибким действиям властей сумела миновать кризис социалистической системы.

Однако не стоит недооценивать национальный компонент. Хотя и Советский Союз, и КНР - государства многонациональные, народы Китая и Советского Союза отнюдь не идентичны. Разность культуры и истории дает о себе знать.

Нужна была идея для народа. Необходимо было придумать альтернативу «американской мечте», которая дразнила из-за океана советских граждан. В 30-е гг., когда жители СССР верили в идеалы коммунизма, страна из аграрной превратилась в промышленную за рекордно короткие сроки. В 40-е гг. не без веры в правое дело СССР одолел врага, который по военной мощи на тот момент был сильнее. В 50-е гг. люди готовы были ради общего блага поднимать целину на голом энтузиазме. В 60-е гг. Советский Союз первым отправил человека в космос. Советские люди покоряли горные вершины, совершали научные открытия, били мировые рекорды. Все это происходило во многом из-за веры в светлое будущее и ради блага своего народа.

За 20 с лишним лет по большинству экономических и социальных показателей новообразованные страны значительно откатились назад.

Далее ситуация плавно начала ухудшаться. Народ начал понимать утопичность идеалов прошлого. Правительство страны слепо продолжало гнуть свою линию, не задумываясь о возможных альтернативах развития. Стареющие руководители СССР примитивно реагировали на провокации запада, ввязываясь в ненужные военные конфликты. До безобразия разраставшаяся бюрократия думала преимущественно о своем благе нежели о нуждах народа, для которого изначально все эти «народные» органы были созданы.

Не надо было «закручивать гайки» там, где этого не требовала ситуация. Тогда «запретные плоды» не стали бы такими желанными, и интриганы запада лишились бы главного своего оружия. Вместо бездумного следования заведомо утопичным идеалам нужно было вовремя обратить внимание на нужды народа еще в то время. И не в коем случае не чередовать «оттепели» и прочие либеральности с жесткими запретами. Внутренняя и внешняя политика должна была проводиться оправданно жестко во благо национальных интересов, но без перегибов.

Достаточно знать дату распада государства, чтобы понять, что к чему. И политическая система, и экономика, и общество, и даже армия в 1917-м вошли в полосу кризиса. И это при том, что в Германии и Австрии ситуация во многом сложилась не менее отчаянная, и Антанта, включая Россию, шла к неизбежной победе.

В год столетия и начала войны невозможно отделаться от вопроса: «А могла ли Россия избежать активного участия во всеевропейском противостоянии?». Как известно, незадолго до войны в России заявили о себе политики и мыслители, недовольные ухудшением отношений с Германией - с нашим традиционным союзником. Так что же, следует присудить моральную победу русским германофилам и вздыхать, что они в 1914-м проиграли закулисное сражение?

Но нельзя не учитывать и расстановку сил в Германии. Для танго нужны двое, для политических танцев - тем более. Готовы ли были немцы примириться с Россией? За десять лет до войны - скорее, да. И стремились к разрушению русско-французского союза, о чём мы ещё поговорим подробнее. Но в 1914-м антироссийская партия, вопреки бисмарковским традициям, превалировала среди немецких «ястребов». Германия действительно нуждалась в расширении территории - и самым привлекательным пространством для экспансии считались польские, белорусские и малороссийские территории. Даже при доброжелательном отношении России к Берлину, лично к кайзеру Вильгельму вряд ли удалось бы умерить аппетиты германского империализма.

Предвоенная ситуация в международной политике чем-то напоминала преддверие Семилетней войны, которое пришлось на годы правления в России императрицы Елизаветы Петровны. Как и Николай II, она вела политику миролюбивую, полтора десятилетия страна не вела войн.

И в войну Российская империя вступила, во многом, защищая французские интересы. Россия с Францией нечасто бывали союзниками, но и перед Семилетней войной, и перед Первой Мировой Париж и Санкт-Петербург пребывали по одну сторону баррикад.

В Семилетнюю войну русские войска приобрели славу наиболее терпеливых и мощных. Никто не мог сравниться с русскими гренадерами в штыковом бою. Пруссаки скептически относились к русским полководцам, но Салтыков, Панин и, прежде всего, Румянцев проявили себя ярко. Били Фридриха, били лучшую в мире прусскую армию. Несколько лет Восточная Пруссия со столицей в Кенигсберге входила в состав Российской империи. А потом в одночасье всё было потеряно… Смерть императрицы Елизаветы, приход к власти «голштинца» Пётра Фёдоровича - и Россия резко меняет политический курс. По приказу императора, русская армия поворачивает штыки против недавних союзников - австрийцев. И все завоевания возвращает Фридриху. В народе остался осадок от бессмысленной войны - заметный даже по протяжным солдатским песням:

Напоил-то меня, моя матушка, прусской король,
Напоил-то меня тремя пойлами, всеми тремя разными:
Как и первое его поилице - свинцова пуля,
Как второе его поилице - пика острая,
Как и третье его поилице - шашка острая…

В начале ХХ века обстановка в европейском оркестре сложилась не менее острая и противоречивая. К 1914-му немало значение приобрёл в России французский капитал. Франция была крупнейшим инвестором в экономику России и, конечно, каждое вложение не было бескорыстным. Союз был обременителен для нашей страны: российская дипломатия потеряла возможности для маневра.

Русский император и германский кайзер, как известно, были кузенами и долгие годы считались почти друзьями. Генеалогия семейств Романовых и Гогенцоллернов переплетена тесно. Познакомились два монарха в 1884-м году - то есть, к началу войны знали друг друга тридцать лет. Молодой Вильгельм тогда приехал в Россию с праздничной целью - наградить цесаревича Николая Александровича германским орденом Чёрного Орла. Насколько искренними и дружескими были в то время их отношения - неизвестно, но после знакомства завязалась достаточно активная и откровенная переписка.

В те годы всесильный Бисмарк делает ставку на тесные взаимодействия с Россией. Иного мнения придерживался кайзер Фридрих III, который, подобно великому прусскому тёзке, впал в зависимость от Британии. Бисмарку удалось сыграть на противоречиях между отцом и сыном: Фридриха тянуло на Запад, Вильгельма - на Восток. Последний стал частым гостем в России, как казалось, другом нашей страны. Николай и Вильгельм… Представить их врагами в те годы невозможно. Переписка свидетельствует о доверительных взаимоотношениях. Правда, современники свидетельствуют, что Николай Александрович, как и его отец, император Александр Александрович, немецких родственников не жаловал. А к попыткам панибратского отношения немцев к императрице Александре - «прусской принцессе» - Николай относился крайне неприязненно.

Но в переписке они показывали себя не только монархами, но и дипломатами. А дипломату необходимо отточенное двуличие. Известно, что в своём кругу Вильгельм называл императора Александра III «мужиком-варваром», рассуждал о нём свысока. А в письме Николаю, отправленном после смерти его отца, Вильгельм находит прочувствованные слова - непривычные в политической переписке: «Тяжелая и ответственная задача... свалилась на тебя неожиданно и внезапно из-за скоропостижной и преждевременной кончины твоего любимого, горько оплакиваемого отца... Участие и искренняя боль, царящие в моей стране ввиду преждевременной кончины твоего глубокоуважаемого отца...».

Особые отношения двух родственников-монархов подчёркивались во время визитов русского царя в Германию и немецкого кайзера в Россию. Они принимали друг друга с особой теплотой, с особым размахом. Охотились вместе, участвовали в маневрах. Переписка показывает, что подчас кузены просили друг друга о дипломатических услугах - во взаимоотношениях с Австрией, с Англией… Вильгельм поддерживал собрата во время Японской войны.

Не секрет, что главной головной болью немцев долгие годы оставался союз России и Франции - во многом противоречивый и даже противоестественный союз самодержавной (хотя и реформированной) монархии и республики с антимонархическим гимном - «Марсельезой».

Вильгельм весьма изворотливо находил аргументы против русско-французского союза, играя на монархических воззрениях Николая.

Получалось вполне убедительно: «У меня есть некоторый политический опыт, и я вижу совершенно неоспоримые симптомы и посему спешу во имя мира в Европе серьёзно предупредить тебя, моего друга. Если ты связан с французами союзом, который поклялся блюсти «до гроба», — что ж, призови тогда этих проклятых мерзавцев к порядку, заставь их сидеть смирно; если нет, не допускай, чтобы твои люди ездили во Францию и внушали бы французам, что вы союзники, и легкомысленно кружили бы им головы до потери рассудка, — иначе нам придётся воевать в Европе, вместо того чтобы биться за Европу против Востока! Подумай о страшной ответственности за жестокое кровопролитие. Ну, прощай, мой дорогой Ники, сердечный привет Алисе и верь, что я всегда твой преданный и верный друг и кузен Вилли».

В другом письме кайзер теоретизирует ещё пространнее: «Французская Республика возникла из великой революции, она распространяет, и неизбежно должна распространять, идеи революции. Не забывай, что Форш - не по его собственной вине восседает на троне «божьей милостью» короля и королевы Франции, чьи головы были отрублены французскими революционерами! Кровь их величеств всё ещё лежит на данной стране. Взгляни на эту страну, разве она сумела с тех пор стать снова счастливой или спокойной? Разве она не шаталась от одного кровопролития к другому? Разве в свои великие минуты эта страна не шла от одной войны к другой? И так будет продолжаться до того времени, пока она не погрузит всю Европу и Россию в потоки крови. Пока, в конце концов, она не будет иметь у себя снова Коммуну. Ники, поверь моему слову, проклятье Бога навсегда заклеймило этот народ!». Во многом и Николай Александрович, и его соратники из числа консервативно настроенных монархистов разделяли кайзеровское неприятия Франции. Но повернуть назад колесо истории не могли: слишком многое отныне связывал Петербург и Париж.

Постепенно в переписке появляются тени будущей войны - хотя, конечно, никто не мог предсказать её масштабы: «Немного лет тому назад один порядочный человек - не немец по национальности - рассказывал мне, что пришёл в ужас, когда в одной фешенебельной парижской гостиной он услышал следующий ответ русского генерала на заданный французом вопрос, разобьёт ли Россия германскую армию: «О, нас разобьют вдребезги. Ну что же, тогда и у нас будет республика». Вот почему я боюсь за тебя, мой дорогой Ники! Не забывай Скобелева и его плана похищения (или умерщвления) императорской фамилии прямо на обеде. Поэтому позаботься о том, чтобы твои генералы не слишком любили Французскую Республику». Тут уже Вилли откровенно интригует, пытается вбить клин между русским царём и его генералитетом… Истинный политик!

Но многие предположения и тревоги Вильгельма ныне воспринимаются как очный прогноз.

Многословные откровения немца русского императора несколько утомляли, но он поддерживал этот многолетний диалог, понимая его политическую важность. А нам эти письма показывают, как долго державы шли к большой войне, накапливая противоречия. И сколько шансов избежать кровопролития (а кроме того - и уничтожения монархий) упустили царственные кузены. И ведь в результате оба оказались проигравшими!

Они встречались и за два года до начала войны. Тогда ещё можно было предотвратить катастрофу…

Ну, а главный памятник неиспользованным возможностям - миролюбивая телеграмма русского императора Вильгельму, отправленная в тревожные дни мобилизации, после сараевского выстрела: с предложениями «продолжать переговоры ради благополучия... государств и всеобщего мира, дорогого для всех...», «долго испытанная дружба должна с Божьей помощью предотвратить кровопролитие».

Тут надо вспомнить, что Россия стала в своё время инициатором Гаагского процесса - первой попытки ограничить смертоносные вооружения в те годы, когда технический прогресс, казалось, сделал великие державы всесильными.

Конфликт Австрии и Сербии Николай II предлагает разрешить с помощью международного права и переговоров. Прекрасно понимая, что ключи от мира находятся в руках Берлина, а не Вены, он пишет именно кузену Вилли… И некогда словоохотливый корреспондент оставляет историческую телеграмму без подробного ответа. В своих телеграммах Вильгельм вообще не упоминает Гаагскую конференцию… «Никто не угрожает чести или силе России, равно как никто не властен свести на нет результаты моего посредничества. Моя симпатия к тебе и твоей империи, которую передал мне со смертного одра мой дед, всегда была священна для меня, и я всегда честно поддерживал Россию, когда у неё возникали серьёзные затруднения, особенно во время её последней войны. Ты всё ещё можешь сохранить мир в Европе, если Россия согласится остановить свои военные приготовления, которые, несомненно, угрожают Германии и Австро-Венгрии. Вилли» - убеждал царя кайзер. По форме их переписка оставалась дружеской: кузены благодарили друг друга «за посредничество». А война уже стояла в дверях. Смертельная схватка между русскими и немцами - по существу, между народами, от которых так много зависело в Европе.

Немцы торопились. Они понимали, что стратегически они уступают государствам Антанты - и стремились действовать дерзко, быстро, в стиле Фридриха Великого. Их план - уничтожить французскую армию и воспользоваться слабой сухопутных сил Британии - разбился о русскую армию. Вильгельм не верил, что Россия столь быстро и широко включится в войну, рассчитывал на русскую медлительность. И тут встаёт вопрос: а, может быть, лучше было бы и впрямь погодить, помедлить? Географическое положение позволяло России сыграть в этой войне роль, напоминающую роль США. Правда, это только задним числом, да на бумаге выглядит гладко. А в реальной истории существовали и союзнические обязательства, и опасения за западные области империи, и вечное стремление к стенам Цареграда…

Известно: история не знает сослагательного наклонения. Но реконструкция события, размышления о возможных, но несостоявшихся сценариях - это не досужие пересуды, а занятие полезное и актуальное. Как возникают «непреодолимые противоречия»? подчас - как будто из воздуха появляются. А искусство разумного компромисса от века было спасительным в политике. Сто лет назад великие державы об этом искусстве забыли - и выгодоприобретателями оказались только страны, не расположенные на нашем тесном континенте.