Геннадий айги биография. Стихи-автографы геннадия айги

Художественный мир Геннадия Айги

Выполнила: учитель русского языка и литературы МБОУ «Малокибечская ООШ им.А.Я.Яковлева» Канашского района Чувашской Республики Егорова Татьяна Геннадьевна

Вышивка - в танце – на вас! То ли кланяются васильки, то ли щебечут ласточки.

• Цель данного исследования - проанализировать художественный мир Г. Айги, выявить основополагающие признаки, присущие творчеству поэта. Задачи:
• 1) рассмотреть особенности эстетики Г. Айги;
• 2) проанализировать мотивы молчания, тишины, трагического мироощущения в творчестве Геннадия Николаевича,
• Объектом исследования является поэзия Геннадия Айги.
• Предмет исследования - изучение основных черт и мотивов, присущих творчеству Геннадия Айги.
• Материалом исследования являются жизнь и творчество Г. Айги.

• Российский поэт, писавший на чувашском и русском языках. Один из лидеров советского авангардного искусства 1960-1970-х годов, создатель русского поэтического сюрреализма. Внёс огромный вклад в популяризацию чувашской поэзии и чувашской культуры в мире.

• и жизнь уходила в себя как дорога в леса и стало казаться её иероглифом мне слово «здесь» и оно означает и землю и небо и то что в тени и то что мы видим воочью и то чем делиться в стихах не могу
• «Здесь» 1958

• Геннадий Николаевич Айги родился 21 августа 1934 года в чувашской деревне Шаймурзино. До 1969 года он носил фамилию Лисин, доставшуюся его отцу… Один из предков поэта произносил чувашское слово «хайхи» («вот тот»), опуская начальный звук: так возникло семейное прозвище «Айги». Для поэта оно стало «программным художественным именем». Начав писать стихи по-чувашски, Айги опубликовал свои первые произведения в 1949 году. В том же году он поступил в Батыревское педагогическое училище. В 1950 году юный поэт знакомится в Чебоксарах со знаменитым Педером Хузангаем, который советует ему по окончании училища в 1953 году ехать в Москву и поступать в Литературный институт.

Айги о своих истоках

«Мой отец, учитель, писал стихи, их печатали в хрестоматиях, он одним из первых перевел Пушкина на чувашский. Ни у кого в Чувашии не было такой библиотеки, как у моего отца. Он с детства учил меня русскому языку, бывали дни, когда мы говорили только по-русски. Он читал мне вслух Пушкина, Лермонтова, Крылова… Любил петь…»

• «Лет в пять-шесть я написал рассказик, по-чувашски, конечно, о том, что оголились все деревья, а дуб стоит в листве. И я рассуждаю об этом. Я показал рассказ отцу, и он сказал, что я обязательно буду писать, и дал мне много важных наставлений – что делать, чтобы стать писателем: много знать, стремиться к цели, целиком посвятить себя этому. Это очень помогло мне.»
• Картина А.Миттова

• - Мой отец дружил с удивительным чувашским поэтом Василием Миттой.
• – До 53-го года я знал только одно четверостишие Есенина, оно меня поразило.
• - … в 48-ом мальчишки из соседней деревни, которые учились вместе с нами, нашли у одного из них в доме большой том Маяковского. Вот он произвел на меня невероятное впечатление. Я начал подражать Маяковскому.
• -«... Писать стихи на русском языке Айги посоветовал Борис Пастернак» (из биографии поэта)
• Борис Леонидович Пастернак (1890 - 1960)

• 1949г - первые стихи Г.Айги в журнале «Ялав»
• 1958г - поэтический сборник «Именем отцов»
• 1961г. - стихи молодого поэта появляются в переводе на русский язык на страницах «Литературной газеты» с напутствием М.Светлова.
• 1962г - сборник «Музыка на всю жизнь»
• 1964г – сборник «Шаг»
• 1971г – сборник «Проявления». 1975 год - «Стихи 1954–1971». Мюнхен.
• 1982 год - собрание стихотворений «Отмеченная зима», парижское издательство «Синтаксис»
• С 1962 его стихи стали публиковаться в переводах на иностранные языки – сначала в периодике, а с 1967 книжными изданиями в Чехословакии, ФРГ, Швейцарии, Франции, Англии и других странах
• С 1987 начал печататься на родине
• В 1991 вышла первая в России книга его стихов «Здесь»
• Г.Айги известен всей Планете:
• 59 его книг изданы в Европе, США, Японии.

• В 1993 году в Париже в серии “Поэты сегодня” издательства «Сегер» вышла монография «Айги», принадлежащая перу известного французского поэта, переводчика и литературоведа Леона Робеля. Своей поистине всемирной известностью Геннадий Николаевич Айги обязан именно самоотверженности западных переводчиков и филологов-славистов. Уже с1962 г. его стихи стали переводить на другие языки, а вскоре появились и сборники на словацком (1967, 1995 гг.), чешском (1967 г.), немецком (1971, 1975, 1992, 1993, 1995, 1998 гг.), польском (1973, 1980, 1995 гг.), венгерском (1973 г.), французском (1976, 1978, 1984, 1990, 1992, 1994 гг.), голландском (1986, 1991, 1992 гг.), сербском (1987 г.), английском (1989, 1995, 1997 гг.), датском (1993 г.), македонском (1993 г.), бретонском (1994 г.), шведском (1994 г.), японском (1994, 1997 гг.), болгарском (1995 г.), турецком (1995 г.) языках. Стихи Геннадия Айги были также переведены на азербайджанский, арабский, армянский, валлийский, грузинский, иврит, исландский, испанский, китайский, латышский, литовский, марийский, персидский, португальский, румынский, русинский, словенский, татарский, украинский, финский, хорватский, чечуа и эстонский языки.

Г.Айги - лауреат

1987 г. - премия Андрея Белого

1987 г. - премия им. Васлея Митты (Чувашия)

1989 г. – премия польского ПЕН-Клуба

1972 г. - премия Французской Академии

1993 г. - премия имени Петрарки (Германия)

1998 г. - высшая Французская премия в области культуры (Командор Ордена литературы и искусства)

19 90 г. - Чувашская Госпремия им. К.Иванова

19 9 3 г. - премия «Золотой венец» Стружских поэтических вечеров (Македония)

1994 г. - присвоено звание Народного поэта Чувашии

1996 г. – премия им. Норберта Казера (Австрия-Италия)

2000г. - Пастернаковская премия (первый лауреат)

2004 г. – премия журнала «Дети Ра»

200 6 г. - один из номинантов на получение Нобелевской премии в области литературы.

• Антология «Поэты Франции» (1968), представлены стихи 77 авторов 15–20 вв. (удостоена в 1972 премии Французской Академии).
• Антология «Поэты Венгрии» (1974),
• Антология «Поэты Польши» (1987).
• Антология чувашской поэзии в переводах на венгерский, итальянский и английский языки.
• Он перевел поэму «Облако в штанах» и комедию «Клоп» В. Маяковского; «Василия Теркина» А. Твардовского; комедию Э. Ростана «Романтики».

Жизнь есть тишина Поэзия есть молчание Г.Айги

• « В свое время я отказался от диалога с читателем, я отказался от чувашского и русского языков, пытался сотворить собственный язык. Это «иероглифы Бога». Мои стихи – это язык в языке. Как можно найти к ним ключ? Через интуицию, мгновение, вздох. Мое искусство – синтез искусств: поэзия +музыка + живопись».
• Г.Айги

Новаторское творчество Айги

• Геннадий Айги - «экстраординарный поэт современного русского авангарда»

Р.Якобсон

• «Понимают или не понимают меня - я об этом никогда не задумывался. Даже некоторые близкие друзья в течение многих лет называли мои стихи полным бредом», - признается поэт.

• «Само слово [в стихах Айги] приводит на память старинную, исчезнувшую культуру чувашей, употреблявшую собственные иероглифы; дело, однако, не в этом, а в целом поэтическом мировоззрении, согласно которому действительность полна иероглифами, знаками, символами, художник же пытается их прочесть, иногда наоборот – записать посредством нового иероглифа то, что в обыденном опыте кажется слишком простым и рациональным». Виктор Ворошильский

• направление в искусстве, сформировавшееся к началу 1920-х во Франции. Отличается использованием ассоциаций и парадоксальных сочетаний форм. Основателем и идеологом сюрреализма считается писатель и поэт Андре Бретон. Основное понятие сюрреализма, сюрреальность - совмещение сна и реальности.

• и разгадка бессмертия не выше разгадки куста освещенного зимнею ночью белых веток над снегом черных теней на снегу здесь всё отвечает друг другу языком первозданно-высоким

• Авангардизм - (франц. avant-gardisme), условное наименование художественных, для которых характерны стремление к коренному обновлению художественной практики, разрыву с её устоявшимися принципами и традициями, поиски новых, необычных средств выражения формы и содержания произведений. Принципы авангардизма восприняли такие литературно-художественные течения, как экспрессионизм, кубизм, футуризм, сюрреализм и др.
• Верлибр - (фр. vers libre ) - в разной степени свободный от жёсткой рифмометрической композиции стих. Это тип стихосложения, для которого характерен последовательный отказ от рифмы, слогового метра, равенства строк по числу ударений и слогов.
• Символ – (греч. S ymbolon - «условный знак»), образ, выражающий смысл какого-либо явления в предметной форме. Предмет, животное, знак становятся символом, когда их наделяют дополнительным, исключительно важным значением.

• «Айги - поэт абстрактных метафор, которые далеко не всегда поддаются расшифровке, оставляя возможность индивидуального толкования. В его стихах сталкиваются фрагментарные образы и мысли, часто выраженные лишь отдельными словами, которые в силу своей изолированности затрудняют попытки интерпретации» В. Казак
• Картина А.Миттова

• все слова поставлены в новые связи, глубоко индивидуальна и пунктуация, выполняющая роль нотно-музыкального письма.

• САД - ГРУСТЬ это (быть может) ветер клонит - такое лёгкое (для смерти) сердце 1994

• Оформление текстовой страницы входит в художественную структуру: страницу можно уподобить иконе, нередко в ней просматривается неназойливо поданный рисунок – крест.

• И - состояние - Цветка одинокого - розы: Как неумелое: в несколько - будто - приемов Объятье - младенца: Без обнимаемого. «Вечер», 1985

• Айги настойчиво обновляет поэтический язык, по образцу русских футуристов и западных сюрреалистов, образуя новые понятия, либо из морфем (так звукосочетание «бла» становится у него знаком света, благословения, блаженства) или путем создания неологизмов из «старых» слов (типа «бого-костер», «бого-голос», «Жизнь-как-вещь», «Зарево-Душа» или «города-во-сне» - все как одно слово!), широко используя графические символы и т.п.
• Картина А.Миттова

Шаманизм

Старый дуб молчит, кричат вороны, ветер бьет, дождь хлещет а-а-а-а-а – вырвалось боль, обида, горечь, черный, черный… белый свет Радуга, облако, белый Свет Звезды, пространство Далеко-о… А здесь жизнь, тепло Светло-о…

Основные мотивы поэзии Айги

Сон и Явь

Знаки«:», «-» и «+»

Свет и Тени(У Г. Айги нет черного цвета. Этот цвет заменяется Тенью)

Поле и Лес(Поле населено божественностью, оно приближено к небесным богам.

Снег и Ветер

Роза и Ромашка

Свеча и Круг

• «Поэтический труд - это развитие ею, поэзией, средств собственной выразительности»
• Картина А.Миттова

• Поэт сосредоточен на переживании «бесконечно малых» величин - в их соотнесенности с «бесконечно большими», например,
• «Поле старинное»,
• «Поле - Россия», «Воспоминание-Поле»

• дорога все ближе поблескивает: будто поет и смеется! легка - хоть и полная - тайн словно все более светится светом ее Бог - долго-внезапный!.. - о пусть не споткнется - и пусть доберется до брошенной деревушки! ласточки реют - светясь словно воздушная - все ближе над полем веет - теперь уже чем-то «домашняя» дорога - как шепот! как чье-то дыхание в дверь март 2003
• Картина А.Миттова

http://menippeja.narod.ru/portL4.html

ЛИТЕРАТУРА

Г.Айги «Продолжение отъезда». М. 2001

Геннадий Айги «Разговор на расстоянии» СПб. 2001.

Геннадий Айги «Поклон пению». М., 2001.

Геннадий Айги «Мир Сильвии». Из-во а и б, 2001

Юрий Минералов. ВЕРЛИБР (свободный стих)

http://www.russian-globe.com/N9/MineralovVerlibr.htm

Один из лидеров советского авангардного искусства 1960-1970-х годов, создатель русского поэтического сюрреализма. Внёс огромный вклад в популяризацию чувашской поэзии и чувашской культуры в мире. Лауреат премии Андрея Белого (1987), Пастернаковской премии (2000, первый лауреат), премии Французской Академии (1972), премии имени Петрарки (1993) и др. Командор Ордена литературы и искусства (1998).

Биография

Родился в деревне Шаймурзино Чувашии, в семье учителя. Отец погиб в годы Великой Отечественной войны. С юных лет писал стихи на чувашском языке, в 1953 г. окончил Батыревское педагогическое училище и поступил в Литературный институт имени Горького, где занимался в творческом семинаре Михаила Светлова. Сближение с Борисом Пастернаком привлекло к Айги внимание советских спецслужб, под давлением которых он был в марте 1958 г. отчислен из института «за написание враждебной книги стихов, подрывающей основы метода социалистического реализма» («Обыденность чуда». В оригинале впервые: «Дружба народов», 1993, № 12). Под влиянием Пастернака Айги стал писать и по-русски, а также принял решение остаться в Москве - и в течение 10 лет (1961-1971) заведовал изосектором в московском Музее Маяковского. Параллельно оригинальному поэтическому творчеству на русском языке Айги много занимался переводом мировой поэзии на родной чувашский, создав уникальные антологии «Поэты Франции», «Поэты Венгрии», «Поэты Польши». Трудно недооценить и роль Айги в мировой пропаганде чувашской поэзии и чувашской культуры. С начала 1960-х гг. стихи Айги широко публикуются во многих странах мира по-русски и в переводах на разные языки; однако на Родине первая книга русских стихов Айги появляется только в 1991 г. - и с этого времени Айги прочно занимает место наиболее спорного и противоречивого среди русских поэтов старшего поколения.

В творчестве Айги сильно влияние чувашского и иного поволжского фольклора, вообще народной культуры; он постоянно обращается к древнейшим архетипам народного сознания. В то же время Айги непосредственно продолжает традицию русского и особенно европейского (прежде всего французского, но также и немецкого, особенно в лице Пауля Целана) поэтического авангарда, что видно, в частности, по совершенно особой роли, которую в его поэзии играют визуально-графическое оформление текста, авторская система пунктуации, резко отличный от разговорного синтаксис, система сквозных мотивов и ключевых слов, переходящих из текста в текст (это последнее свойство парадоксальным образом роднит поэзию Айги уже не с футуризмом, а с символизмом).

На стихи Айги писали музыку София Губайдулина, Валентин Сильвестров, Александр Раскатов, Виктория Полевая, Ираида Юсупова и др.

Публикации и переводы

• Стихи 1954-1971. - Мюнхен: Verlag Otto Sagner, 1975.
• Отмеченная зима: Собрание стихотворений. - Париж: Синтаксис, 1982.
• Три стихотворения. (Гравюры Николая Дронникова). - Париж, 1991. - 35 с. 265 экз.
• Здесь. Избранные стихотворения. 1954-1988. - М.: Современник, 1991.
• Теперь всегда снега: Стихи разных лет. 1955-1989. - М.: Советский писатель, 1992. - 320 с.
• Свечи во мгле и несколько песенок. - М.: Раритет-537, 1992. - 160 с.
• Тетрадь Вероники: Первое полугодие дочери. - М.: Гилея, 1997.
• Слово-ворона: Стихи разных лет. (Рисунки Н. Дронникова). - Париж: Дронниковъ-Коноваловъ, 1998. - 56 с. 70 экз.
• Памяти музыки (К 200-летию со дня рождения Франца Шуберта). - Шубашкар: Руссика-Лик Чувашии, 1998. - 52 с. 250 экз. ISBN 5-87315002-6
• Поклон - пению: Сто вариаций на темы народных песен Поволжья. - М.: ОГИ, 2001. - 56 с.
• Продолжение отъезда: Стихотворения и поэмы. 1966-1998. - М.: ОГИ, 2001.
• Мир Сильвии. - М.: Издательство «А и Б». 2001.
• Разговор на расстоянии: Статьи, эссе, беседы, стихи. - СПб.: Лимбус Пресс, 2001. -- 304 с. 3000 экз. ISBN 5-8370-0149-2
• Поля-двойники. - М.: ОГИ, 2006. -- 232 с. 2000 экз. ISBN 5-94282-335-9
• Стихотворения. Комментированное издание. Сборник / Сост. Г.М. Натапова. - М.: Радуга, 2008. - 424 с. 2000 экз. ISBN 978-5-05-006801-9
• Собрание сочинений. - Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 2009.
• Собрание сочинений. В 7 тт. - М.: Гилея, 2009. - 1200 с. (Том 1. Начала полян, Том 2. Зимние кутежи, Том 3. Провинция живых, Том 4. Тетрадь Вероники, Том 5. Поле-Россия, Том 6. Листки - в ветер праздника, Том 7. Продолжение отъезда)

Из книги судеб. Геннадий Николаевич Айги (фамилия при рождении Лисин, далее сменил фамилию на родовую - Айги), чуваш.

21 августа 1934, Шаймурзино, Батыревский район, Чувашская АССР - 21 февраля 2006, Москва).

Известный чувашский и русский поэт, переводчик. Старший брат писательницы Евы Лисиной, отец композитора, скрипача и музыкального деятеля Алексея Айги, а также актрисы и виджея Вероники Айги.

Один из лидеров советского авангардного искусства 1960-1970-х годов, создатель русского поэтического сюрреализма. Внёс огромный вклад в популяризацию чувашской поэзии и чувашской культуры в мире.

Лауреат премии Андрея Белого (1987), Пастернаковской премии (2000, первый лауреат), премии Французской Академии (1972), премии имени Петрарки (1993) и др. Командор Ордена литературы и искусства (1998).

Растрёпанные воспоминания 1

Н евысокий, коренастый, может быть, правильнее - корнистый(?) - ибо от корня, с копной седоватых волос, лицом впалым, угловатым, испещрённым глубокими морщинами, удивительной пронзительности, с лёгкой лукавинкой, взглядом - таким, нет, не запомнился - запал он в душу, Айги.

Накануне отъезда из Парижа в Гренобль, заглянув к приятелю, художнику Николаю Дронникову, слушал я, как, подкладывая дрова в огонь камина, он настоятельно повторял - первый , с кем следует повидаться - Айги. Не пропускавший, кажется, ни одной заметной встречи с земляками - писателями, поэтами, музыкантами, Николай, замечательно работавший в разных жанрах и техниках, особо заслужил в «русском Париже» славу портретиста эмиграции, хотя не оставлял без внимания и заезжих гостей, вроде Высоцкого или Рихтера...

Айги! Не забудь про него ! - твердил Николай, будто отправлялся я в командировку не как журналист и ведущий литературных программ русской редакции RFI, а некий неофит, открывающий для себя незнакомый мир. Забота была наивной и трогательной одновременно. Зная, конечно, что принимал он участие в издательской работе по публикации первого во Франции сборника Айги «Отмеченная зима» 3 , тогда же, если не раньше, определил по каким-то неведомым гороскопам в Айги - гения , обижаться на его стремление «подтолкнуть» меня к поэту не следовало.

Между тем, то, что я читал в «Отмеченной зиме», а до того в немецком издании «Стихи 1954-71» 4 , как бы не находило в моей душе отзвука, казалось во многом надуманным. Синтаксис вырученным. Сказывалась ли моя глухота к подобным новациям, или - ведь любил же я многие вещи Хлебникова, Давида Бурлюка, раннего Маяковского, Шершеневича, Кручёных - тут было что-то другое, признаться, не знаю. Верно лишь, что по-настоящему проникся поэзией Айги, поэзией в основе своей очень светлой и глубоко трагичной, во время непосредственного с знакомства с автором, услышав, как он читает свои тексты - негромко, нередко на грани шёпота, с паузами, в которых разливалось и дышало степное пространство, с акцентировкой согласных, звучавших подобно отдалённым ударам бубна, протяжными, как эхо, гласными... Именно в устах Геннадия его многоточия, скобки, расставленные непривычно двоеточия, необычные пространства и сдвиги между строк превратились для меня из знаков грамматических, для бумаги, - в категорию некоей новой реалии. Слуху и зрению открылся неповторимый дар мастера. Кажущиеся пустота, отсутствие - наполнились звучанием, содержанием, смыслом. Смыслом многоликим. Дерево в холодном саду, снежные поля, высь неба, стук, скрип, крик - всё, перекликаясь, образуя единство, получало статус божественный, в смысле не религиозном, но - творческом, когда художник при помощи имеющегося у него материала воплощает экстаз слияния с миром окружающим или тем, который - по памяти, по прамапяти - ощутил, осознал.

Открывая себя, Айги открывал мне новый мир. Реальность превращал в мираж. Мираж - в реальность.

Вместе с тем, проникаясь его образной системой или, в каких-то случаях, лишь приближаясь к пониманию того, что хотел сказать автор, до сих пор я не могу понять, как всё же заслужил он славу большого русского поэта на разных языках - от Англии до Японии, ибо переводить то, что даже в самом русском языке подчас выражено полунамёком, не то, что - трудно, но... как бы выразиться точнее: не очевидно ...

Самоценность. То есть, некая замкнутость, обладающая внутренним смыслом, логикой, независимостью существования. Такое понимание в отношении текстовых единиц не всегда очевидно. Иногда - да. Иногда - нет. Включённое в сборник «Запечатлённые голоса», под заголовком «В поисках самоценного слова», моё интервью с Геннадием вызвало довольно негативную его реакцию именно из-за этого. «Для меня нет “самоценного” слова! Надо изменить название» - писал он мне. Писал, увы, когда публикация, имевшая два источника, и, в принципе, совершенно точно воспроизводившая вопросы-ответы состоялась, и в том же письме внося некоторые некоторые изменения, также ставшие трудновыполнимыми 5 . Рассуждать на эту тему специально желания у меня нет. Возможно, это могло бы иметь смысл - с ним. С Геной. Ушедшего не вернуть. Не для истории наших отношений, не о том речь - для понимания каких-то его взглядов, наверное, это любопытно.

Декабрьский Гренобль. Город, стены старых домов и фонтаны которого помнят Стендаля; город, к которому вплотную подступают Альпы, ограждая его от сквозных ветров и создавая какую-то особую, воздушно-голубоватую с серым, атмосферу. Как чувствовал себя человек, с детства сроднившийся с горизонталью (степи), в соседстве вертикалей (гор)? Что испытывал Айги, впервые оказавшись не просто за границей, а во Франции, стране, которую любил, культуру, литературу которой благославил? Ещё бы, первая его значительная публикация, выпущенная в Чебоксарах на чувашском языке была: «Франци поэчёсам» - Антология французской поэзии XV-XX веков. Среди друзей в 60-е - 70-е годы, немало оказалось из Франции: Леон Робель, Антуан Витез, Рене Шар, Анри Мишо, Вероника Лосская... Что существенно и важно, впрочем, это - то, что, связанные с Геннадием дружески, между собой они отнюдь не всегда были близки, а подчас даже предпочитали держаться друг от друга на расстоянии... Тем не менее, открытый к контактам, дружелюбный и простой, Геннадий, казалось, не замечал или не хотел замечать подобных разногласий между ними, был рад им всем, был рад и разным новым встречам. Но, может быть, как мне показалось, из всех, кого он встретил тогда в Гренобле, ближе и дороже других оказался ему старый московский друг, эмигрировавший во Францию, Вадим Козовой. Человек с судьбой политзаключённого послесталинских времён, изумительный знаток французской литературы, много лет тесно - душевно, интеллектуально - связанный также, скажем, с Шаром и Мишо, как и Гена друживший с Харджиевым, писатель, переводчик, учёный, поэт, Вадим появился на днях «Русских поэтов» как член французской делегации, но, конечно, был мастером - русским, европейским...

Гена и Вадим... Два изгоя, два больших поэта России «на обочине», два - никогда не толкавшихся возле государственных лоханей. Отчуждённые властями, не оценённые по достоинству при жизни... Как хорошо, что там, тогда смогли они быть рядом! 6

В рамках поэтических выступлений, помнится (это пока всё о том же Гренобле), как большой компанией все отправились в церковь Sainte-Marie-d’en-Haut. Полумрак под сводами, освещённая яркими лампами небольшая площадка с микрофоном, к которому подходят поэты. Вот и Вадим... Сижу в одном из не самых близких рядов. Слушаю. Вдруг, рядом - полушёпотом - то ли вопрос, то ли реплика сидящего рядом и наклонившегося ко мне Вознесенского : «Никак не могу понять: Козовой - настоящий поэт?..».

Почему что-то выплывает из прошлого, что-то остаётся в тени?

Айги в Гренобле. Как-то особо отпечатался он в моей памяти именно там. Не потому ли, что это была самая первая, растянувшаяся на несколько дней, встреча, а остальные как бы легли в колею знакомства. Впрочем, наверное, лучше, точнее, говорить не о «колее» - о встречах-вспышках. Следующей, после Альп, - в Париже, в Доме Радио где Геннадий (вместе с Вознесенским), по моей иницативе и просьбе, принял участие в выступлении-концерте - в знак солидарности с жертвами землетрясения в Армении 7 ...

О каких-то других таких «вспышках» - чуть дальше.

Сделаю тут небольшое отступление о Дронникове. Сдружившись с Геной за прошедшие годы, написал и нарисовал Николай, по его собственным словам, четыре сотни портретов поэта, выпустил небольшими рукотворными тиражами целую гору его сборников - так вот: начало их личного знакомства завязалось именно после армянского вечера в Доме Радио. Когда передача закончилась, небольшой компанией мы - я с женой, Николай, Геннадий и профессор Сорбонны Мишель Окутюрье поехали к нам домой, в пригород Кретей. Было тогда много и разных разговоров, и стихов... И фотоснимки остались на память - один нередко мелькает в Интернете (Николай, Геннадий и я). Сделала его моя жена.

Кретей! Да, тоже точка на карте памяти. 17-й этаж. Панорама на автодорогу, на озеро - чуть левее. Оставшись в тот вечер у нас ночевать, на следующий день Гена, написал по две-три строки на нескольких листах «Полей-двойников» 8 :

я у вас - истинно - до ма! -

и - ещ ё вчера: была

- над Кретеем: такая луна! -

словно откалывалась часть -

«русской» - что ли -

души!..

вот, так, - «жить-то надо»... -

а почему - именно «надо»?..

вот, так, - у вас,

Эвелина, Виталий, -

был - Айги.

Сновидение - Франция.

Позднее я, в свою очередь, мысленно обращался к нему:

...Слышу и вижу, Гена, как листа твоего полем-степью

несутся слов табуны,

как у костра, по-шамански танцуя с тенью,

многоточия и тире бьют в бубен луны.

То обнаж ё нную глазу, то в облаке, словно в халате татарском,

её знали в краях твоих ещ ё половцы...

А мою, как фонарь с Тишинки, в Кретее декабрьском

помнишь ли?.. 9

Кстати, в Кретее, правда, в другом квартале, жил в те времена замечательный художник Миша Рогинский, тоже один из старых знакомых Гены. Именно к нему в первый свой приезд в Париж, устав от опеки приютившего его Леона Робеля (Робелю очень не нравилось, что поэт, не предупреждая его, нередко уходил к разным старым друзьям - явным недругам советской власти, эмигрантам, бывало выпивал 10 ...) - Гена сбежал. Не помню, сколько именно времени провёл он в таких бегах, но из-за оставшегося у Робеля дома паспорта и билета 11 , всё равно, долго оставаться у Миши не мог. Сегодня, вспоминая об этом, напоминающем водевиль, эпизоде (с какими-то, на скорую руку запихнутыми в чемодан и сумки Гениными вещами, с топотом ног и криками в парадном), улыбаюсь. Тогда было ощущение горечи.

Да, уходит, уходит время... Что-то, оглядываясь, вижу, что-то нет.

Айги в Париже... Уже не в Париже своих первых шагов, а - в освоенном пространстве, где он стал бывать в 90-е годы не так уж редко. На этом этапе, к сожалению, не помню точных дат, всех мест. Тут всё отрывочно: опять встречи у нас дома и у Николая, на выступлениях, презентациях...

Вот - идём по Латинскому кварталу, болтаем о... ни о чём, о какой-то ерунде. Ничего не происходит - лужи, огоньки, просто хорошо...

Вот - в одной из парижских неафишируемых контор, где в советское время можно было бесплатно получить запрещённые издания на русском языке... С дрожью и радостью Геннадий берёт имковские издания Шаламова, книги русских философов и богословов...

Вот - где не помню, как шило из мешка, вылезает вопрос: «Слушай, а как Миша Геллер поживает? Надо к нему съездить...». Миша - это Михаил Яковлевич Геллер...

Вот - вечер Гены в Бобуре - прекрасная афиша, сделанная Николаем...

Вот - у подножья холма Монмартра, в «La Halle Saint-Pierre», опять стихи, там же - Алексей, сын Гены, скрипкой поднимает в зале метель, всё кружится, как в каких-то холстах Шагала!..

Не будучи знаком с Геной в России, во время наших встреч во Франции, я, разумеется, просил рассказать о том, как ему удалось не только сохранить себя - личность и поэта в не самые благоприятные для культуры и свободного творчества времена, пробить лёд проблем, имея ввиду, пусть не очень большие, но всё-таки полноценные публикации - на родине. Память сохранила отдельные эпизоды из этих рассказов, и я уже попытался восстановить что-то из них с максимальной приближённостью, как - о, радость! - просматривая свои архивы, нашёл Генины, от времени слегка пожелтевшие, страницы - ответы на мои вопросы. Отпечатав всё на машинке, с кое-где сделанными вставками от руки, он назвал их «Продложение разговора», поставив дату: 25 июля 1990 г . К сожалению, вопросов, на которые он по моей просьбе отвечал (это было письмо из Москвы), я не сохранил, поэтому тут намечу их приблизительно, дабы придать давнему диалогу некую структуру. Как обычно, сохранявшие в личном обращении - «ты», в любом интервью перед микрофоном или для печати, уважая своего слушателя и читателя, общались мы на - «вы». Итак, не опубликованные до сих пор, строки Айги, при абсолютном соблюдении подлинника (включая закавыченные и подчёркнутые слова, знаки препинания и пр.):

Насчёт «льда проблем»... Я уже устал говорить на эту тему. В русскоязычной сфере, с моей «непозволительной» поэтикой, я порчу, как и прежде, и доморощенно-серую игру в поэзию, и «неоклассическую».

Много говорят сейчас о «современной единой русской поэзии». Она действительно едина, - кроме всего положительного, ещё и с одной чертой - всеохватывающей провинциальностью. Кто спорит в Европе о «верлибре», о «сегодняшнем авангардизме»? Мы проснулись слишком поздно /если вообще проснулись/.

Редакторы, издательская политка в СССР, - всё это, быть может, лишь нечто вторичное. Главное: наше общество вообще агрессивно по отношению к непривычному слову, которое отожествляется с чем-то чуждым и опасным. А сейчас... - пусть начинают привыкать, встречаясь с таким словом хотя бы от случая к случаю, - хоть где-нибудь.

Меня здесь напечатали лишь в нескольких периферийных журналах. Из «толстых» журналов - только «Дружба народов», после двухлетнего изучения моих «ненормальностей», посчитали, что и «такое» почему-то бывает. Вообще, я долгие годы держался, вспоминая слова Фолкнера о том, что «нам приходилось учиться писать самим, по своим представлениям, а не так, как принято».

- Ну, а как всё-таки работалось в скованном пространстве?

- Мы /имею ввиду писателей и художников нашей второй, «подпольной культуры»/десятилетиями привыкли жить по зековскому принципу: «Не жди, не проси, не надейся».

Я не совался с просьбами в советские журналы и издательства, мои стихи «туда-сюда» заносили друзья. И вот, два с половиной года назад, стали готовить мою книгу в издательстве «Современник».

У издательства я ничего не просил, но вскоре нарушил два других зековских пронципа: стал ждать, надеяться.

Книга должна была выйти, по всяческим обещаниям, ещё год назад. Наконец, в мае этого года сказали, что нет бумаги.

«Нет бумаги»... - это и так, и не так. Для «своих» бумага есть всегда и везде, А я, по-видимому, никогда не освобожусь от ощущения моей чуждости любому советскому учреждению-институту /будь то издательство, будь Союз писателей, все эти учреждения до сих пор для меня - как милицейский участок/.

Короче, сейчас уже совсем неясно, выйдет ли вообще моя книга в московском издательстве «Современник» 12 .

- Неужели Союз писателей никогда в ам не помогал, не помогает?

Союз писателей ко мне безразличен, так же, как и я к нему.

Единственное: считаясь с европейскими культурными организациями, Иностранная Комиссия Союза писателей, начиная с конца 1988 года, оформляет визы на мои поездки за границу, полностью за счёт приглашающих. Иногда - отказывают, как не члену Союза /не пустили в прошлом году в ФРГ, в Югославию/.

- Верн ё мся к поэзии. Если бы Вам был поставлен вопрос о том, как можно определить ее квинэссенцию, е ё специфику?

Специфика поэзии? По-видимому, говоря «с ходу», - внимательность к жизни. И чтобы выражение этого, в какой-то мере, было бы нужно - другим.

- Взаимоотношение поэзии и - идеи, идеологии?

Там, за моим окном, терпеливо живёт и умирает берёза. Я хотел бы научиться умирать также терпеливо. В сказанном есть некое подобие «идеи». А идеология - нечто совсем другое. Некая огранизованность «сильных мира сего» - во имя ли «процветания» обществ по их усмотрению, для подавления ли их - ради собственной «не-неитегрирующейся» власти.

«Идеология» ли - Небо и Земля? А я хотел бы ими - жить. В этом есть что-то «религиозное»? Ну что же, «истина», понимаемая «религиозно», тоже не идеология.

- Нынешние перемены в стране - отражаются ли они как-то на внутреннем вашем мироощущении?

Никакая «перестройка», никакая «гласность» не меняет давнее русло моего жизневыдерживания, - скажем, в «творческо-экзистенциальном» смысле. Мешать - может. И мой «труд» - не дать вторгнуться этим силам /«перестройке» и «гласности»/ в продолжающееся подспудное движение моей творческой судьбы, - ничто внешнее не должно нарушить его внутреннюю обособленность. Вот всё. А «новые веяния» в издательствах... я так же далёк от них, как и прежде, мало в чём разбираюсь.

Как бы ни была сложная ситуация в России в недавнем прошлом, и какие-бы перемены не маячили впереди, на Западе уже многие знают поэта Айги... Насколько было в ам важно публиковаться за рубежом?

Роль западных издательств в моей жизни была поистине спасительной . Я знал, что я нужен хотя бы где-нибудь, кому-нибудь , всё же, доходили отклики неведомых мне «душ и сердец». Важнейшей публикацией было первое русское издание моей книги профессором Вольфгангом Казаком, он спас меня не только в «актуальности», но и в «перспективе» /хотя книга «действовала» в весьма ограниченной сфере, но она - существовала /.

- О прожитой жизни сложно рассказывать вне цельного её течения. Но у каждого есть какие-то особо незабываемые момента. Если можно, о них...

Чудесное, «райское» детство с отцом - другом, «покровителем», поэтом /он, сельский учитель, был одним из первых переводчиков Пушкина на чувашский язык/. Начиная с пятилетнего возвраста, он усиленно учил меня русскому языку.

Удручающее одиночество без него /мой отец погиб на фронте в 1943 году/. Несколько лет я ходил в поле, - не идёт ли по дороге мой отец... не возвращается ли.

Потом - страшный голод 1946-го года. Вымерла треть нашей деревни. Люди падали и умирали прямо на улицах. Я испытал небывалое чувство - отсутствие жалости к ним.

Мать, умершая рано. Пожалуй, её образ - вообще центральный во всей моей поэзии. Всё сострадание к людям /насколько это для меня возможно /воплощалось в то, о чём я однажды сказал: «Вообще и народ для меня, в конце концов, это лишь муки и страдания моей матери в том, что было - Анти-Жизнью».

спичка шептаться могла и свеча

Миром была принимая в себя - и казалось что крохи

в сумерках утешающе-теплились хлеба

светом - в сердца исходящим

(...а почему бы и нет?..) - и рука тишиной отягчалась

всё более «зримой»:

глаз

будто в родник... - припадая... - (следы начинались

зернистые

первые

скользя - как в гору!

- ...шорох - Его разговор... через нас

здесь: с Миром)

Вместо письма

с п о л я м и т в о и м и - когда

словно пилою

малевичианской

средь роз Распая... - и это посланье

с равнины тверской

больше - чем только «моё»! - будто слово-ворона

в давнем снегу!.. (мы с тобою мой друг

такое в себя зарывая

всё же ведь - суриковские )

Ожидание в Иври

и - снова твоё

вхожденье в квартиру парижскую

словно

само-собиранье во-воздухе

тумана-и-праха)

храма - «какого-то» тульского... и

мне - утопающему

в снежно-полынную горесть... о сон:

рука - крошащаяся

(будто

в здании-человеке)

Друга - в цветущем тумане

грусти Моне... - собирающийся

из далей-рос-сий-ских-осколков

приближение-сон... это всем-ведь-собою

(«какой уж ни есть»)

Строиться-Строить..... - (холсты по стене

будто по давнему шляху

движенье телег).

Биография.

Геннадий Николаевич Айги родился 21 августа 1934 г. в селе Шаймурзино в Чувашии. До 1969 г. носил фамилию Лисин, которую его отец, сельский учитель, переводчик А.С.Пушкина на чувашский язык, получил в советское время в процессе «русификации». Дед Айги по материнской линии был последним в деревне жрецом. Один из предков поэта произносил чувашское слово «хайхи» («вон тот»), опуская начальный звук, – так возникло семейное прозвище «Айги», ставшее впоследствии для поэта «программным художественным именем».

Знакомство с Пастернаком.

После окончания института работал в Государственном музее В.В. Маяковского старшим библиографом. Геннадий Айги начал писать стихи по-чувашски, испытывал влияние М.Сеспеля (1899–1922) и П.Хузангая (1907–1970). Большое значение для Г. Н. Айги имели встречи с Б.Л.Пастернаком, посоветовавшим молодому поэту перейти на русский язык. Сближение с Борисом Пастернаком привлекло к Айги внимание советских спецслужб, под давлением которых он был в 1958 г. отчислен из института «за написание враждебной книги стихов, подрывающей основы метода социалистического реализма».

Личные сведения.

Издания в России.

Первые стихи Г.Айги напечатаны в журнале "Ялав" в 1949 году, первая книга стихов "Аттесен ячěпе" ("Именем отцов") опубликована в 1958 году. В 1961 году стихи молодого поэта появляются в переводе на русский язык на страницах "Литературной газеты". В 1991 году в российском издательстве “Современник” с предисловием Евгения Евтушенко вышла книга избранных стихотворений Айги “Здесь”, а годом позже “Советский писатель”, “Теперь всегда снега”.

Издание произведений заграницей.

Долгое время русские стихи Геннадия Айги печатались только за рубежом. Первая его большая книга - “Стихи 1954-1971” была издана Вольфгангом Казаком в Мюнхене в 1975 году. В 1982 году М.В.Розанова выпустила в издательстве “Синтаксис” (Париж) собрание стихотворений Айги “Отмеченная зима”. С 1962 года стихи Айги стали публиковаться в переводах на иностранные языки, сначала в периодике, а с 1967 года - и книжными изданиями в Чехословакии, ФРГ, Швейцарии, Франции, Англии, Польше, Венгрии, Югославии, Нидерландах, Швеции, Дании, Болгарии, Японии. Наиболее полное к сегодняшнему моменту издание текстов поэта - собрание сочинений в двух томах, вышедшее в немецком переводе в Вене в 1995 и 1998 годах. Будучи хорошо известен за границей, Айги впервые смог побывать за рубежом только в 1988 году и с тех пор принимал участие во многих поэтических фестивалях симпозиумах, культурных акциях.

Книги поэта.

В творчестве Айги сильное влияние чувашского и иного поволжского фольклора, вообще народной культуры; постоянно обращается Айги к древнейшим архетипам народного сознания. В то же время Айги непосредственно продолжает традицию русского и особенно европейского поэтического авангарда, что видно, в частности, по совершенно особой роли, которую в его поэзии играют визуально-графическое оформление текста, авторская система пунктуации, резко отличный от разговорного синтаксис..

Наставления отца.

• Первый свой рассказ Геннадий Айги написал еще в детстве и показал своему отцу. Он одобрил его и дал ему несколько советов чтобы стать писателем: много знать, стремиться к цели, целиком посвятить себя этому.

• На стихи Айги писали музыку София Губайдулина, Валентин Сильвестров, Александр Раскатов, Ираида Юсупова и др.

• У Геннадия Айги был всего один сын Алексей- известный композитор и музыкальный деятель.

Премии поэта.

В 1990 г. Г.Айги удостоен Государственной премии Чувашии имени К.В.Иванова, в 1994 г. он становится Народным поэтом Чувашии, в 1997 г. - почетным доктором Чувашского университета. Среди его международных наград - премия имени Ф.Петрарки (Германия, 1993), "Золотой венец" Стружских поэтических вечеров (Македония, 1993), премия имени Норберта Казера (1996, Италия), звание Командора Ордена Искусств и Литературы (Франция, 1998), лауреат первой премии Б.Пастернака (Москва, 2000 г.).

Стихотворение «Снег»

• Стихотворение «Снег» было одним из первых стихов Геннадия Айги написанным на русском языке. Это стихотворение Геннадий Айги писал долго, после он перевел этот стих на чувашский язык.

• Небольшой анализ стихотворения «Снег».

• 1. Существительные: стул, снег, ресницы, лампа,

• хлопья, мои, я, их.

• 2.Прилагательные: белые, близкого

• 3.Глаголы: кружиться(снег), вспоминают(тебя), остановить(снег).

• 4.Свободное предложение: От близкого снега цветы на подоконнике странны.

Похороны поэта.

Поэт Геннадий Айги был похоронен 24 февраля на кладбище деревни Шаймурзино Батыревского района Чувашии рядом с могилой своей матери и деда. Попрощаться со своим прославленным земляком, несмотря на холодную погоду, вышла вся деревня. Сельчане несли Геннадия Айги до кладбища на руках по той улице, где 71 год тому назад родился поэт. В прощальном слове сестра поэта Ева Лисина попросила прощения у деревни за то, что Геннадий Николаевич не мог быть на родине часто, однако его творчество без Шаймурзино было бы иным: не было бы того орешника и тех полей. Ева Николаевна отметила, что не народ был виной тех гонений, которые преследовали семью Айги.

Варианты ответов:

• Идею дала его мать Мария Петровна Лисина. Она отправила его учиться в Литературный институт им. А.М.Горького.

• Идею предложил его отец Николай Федорович Лисин. Он дал ему много важных наставлений – что делать, чтобы стать писателем: много знать, стремиться к цели, целиком посвятить себя этому.

• Идею предложила его сестра Ева Николаевна Лисина. Она читала ему “Дон Кихота”, “Пиквиккский клуб”, “Калевала”, тем самым привлекла его к литературе.

• Идею предложил его дед Федор Игнатович Айги. Он первый заметил что у Геннадия был талант к поэзии.

Бортовой журнал.

Геннадий Николаевич Айги родился 21 августа 1934 г. в селе Шаймурзино в Чувашии. До 1969 г. носил фамилию Лисин, которую его папа, сельский преподаватель, переводчик А.С.Пушкина на чувашский язык, получил в советское время в процессе русификации. Дед Айги по материнской линии был последним в деревне жрецом. Один из предков поэта произносил чувашское словечко хайхи (вон тот), опуская начальный звук, так возникло семейное кликухо Айги, ставшее позднее для поэта программным художественным именем.

Геннадий Айги начал чиркать вирши по-чувашски, испытывал воздействие М.Сеспеля (18991922) и П.Хузангая (19071970). С 1949 г. печатался в чувашской периодике. В 19491953 гг. учился в Батыревском педагогическом училище, в 1953 г. по совету Хузангая поступил в Литературный институт им. А.М.Горького, где занимался в семинаре М.А.Светлова.

В 1958 г. вышла его первая книжка стихов на чувашском языке, и в том же году он был исключен из института за написание враждебной книги стихов, подрывающей основы способа социалистического реализма. Год через получил диплом института, представив к защите переводы. Большое роль для Г. Н. Айги имели встречи с Б.Л.Пастернаком, посоветовавшим молодому поэту перейти на российский язык. Поселившись в Москве, Айги в 19611971 гг. работал в Государственном музее В.В.Маяковского старшим библиографом, заведующим изосектором. Геннадий Айги составил полное отображение иконографии Маяковского, участвовал в организации экспозиций К.Малевича, В.Татлина и других мастеров русского авангарда. С 1972 г. занимается только литературным трудом, сочетая поэтическое творчество с переводческой и составительской работой. В 1968 г. выпустил в переводе на чувашский язык антологию Поэты Франции, где представлены вирши 77 авторов 1520 вв. (удостоена в 1972 премии Французской Академии). В 1974 г. выпустил антологию Поэты Венгрии, в 1987 г. Поэты Польши. Составленная Геннадием Айги и снабженная его предисловием антология чувашской поэзии выходила в переводах на венгерский, итальянский и британский языки.

Долгое время русские вирши Геннадия Айги печатались только за рубежом. Первая большая книжка Стихи 19541971 вышла в 1975 г. в Мюнхене; в 1982 г. парижское издательство Синтаксис выпустило собрание стихотворений Айги Отмеченная зима. С 1962 г. его вирши стали публиковаться в переводах на иностранные языки вначале в периодике, а с 1967 г. книжными изданиями в Чехословакии, ФРГ, Швейцарии, Франции, Англии и других странах.

С 1987 г. Геннадий Айги начал печататься на родине, в 1991 г. вышла первая в России книжка его стихов Здесь. В 1990 г. он был удостоен Государственной премии Чувашии им. К.В.Иванова, в 1994 г. стал народным поэтом Чувашии. В 1997 г. в Чебоксарах состоялась международная конференция, посвященная творчеству поэта, своеобычный съезд айгистов всего мира. В 2000 г. Геннадий Айги стал первым лауреатом учрежденной в России Пастернаковской премии. Среди его международных наград европейская премия имени Петрарки (1993), звание Командора Ордена искусств и литературы (Франция, 1998).

Новаторское творчество Айги прямо выбивается из контекста отечественной литературы второй половины XX в. Р.Якобсон назвал его экстраординарным поэтом современного русского авангарда. Именно Геннадий Айги в современной поэзии представляет не модернистское и не постмодернистское, а собственно авангардное начало (ещё одним носителем которого является В.А.Соснора). Своими творческими предшественниками Геннадий Айги считает В.А.Хлебникова, Маяковского, К.С.Малевича, пробудивших в нем влечение предельно заострять поэтический язык.

В поэзии Геннадия Айги органично осуществился переход к верлибру, тот, что Ю.Н.Тынянов предсказывал для русской поэзии ещё в середине 1920-х годов. Свободный стих Айги начисто лишен оттенка экспериментальности, это не усложнение стиха метрического, а первородная форма поэзии, достигающая порой предельной простоты в минималистских произведениях автора. Геннадий Айги придает большое значимость поэтической графике: оформление текстовой страницы входит в художественную структуру произведения.

Так же читайте биографии известных людей:

Геннадий Красников Gennady Krasnikov

Поэт, критик, публицист, литературовед, доцент Литературного института им. А. М. Горького.