Птички

Николай Кузнецов: гениальный разведчик, который погиб от рук украинских националистов. Николай кузнецов Кузнецов разведчик

Кузнецов Николай Иванович родился 14 июля 1911 года в деревне Зырянка Пермской губернии (сегодня это Свердловская область). Родители будущего легендарного разведчика были простыми крестьянами. Помимо Николая (при рождении мальчик получил имя Никанор) у них было еще пятеро детей.

Окончив семь классов школы, юный Николай поступил в сельскохозяйственный техникум в Тюмени, на агрономическое отделение. Через непродолжительное время он решил продолжить свою учебу в Талицком лесном техникуме, где серьезно занялся изучением немецкого языка, хотя неплохо знал его и до этого момента. Феноменальные языковые способности проявились у будущего разведчика еще в детстве. Среди его знакомых был один старый лесник – немец, бывший солдат австро-венгерской армии, от которого парень усвоил первые уроки. Чуть позже увлекся эсперанто, на который самостоятельно перевел «Бородино» Лермонтова. Обучаясь в лесном техникуме, Николай Кузнецов обнаружил там «Энциклопедию лесной науки» на немецком языке и впервые перевел ее на русский язык.

Далее в его успешной лингвистической практике были польский, коми-пермяцкий и украинский языки, освоенные быстро и легко. Немецкий же Николай знал в совершенстве, причем говорить на нем мог в шести диалектах. В 1930 году Николаю Кузнецову удалось устроиться помощником таксатора в Коми-Пермяцкое окружное земельное правление в Кудымкаре. Здесь Николай Кузнецов получил первую судимость – год исправительных работ с вычетом из заработной платы в качестве коллективной ответственности за хищение государственного имущества. Причем, будущий секретный агент сам, заметив преступную деятельность коллег, сообщил об этом в милицию.

После освобождения Кузнецов трудился в промартели «Красный молот», где участвовал в принудительной коллективизации крестьян, за что подвергался неоднократному нападению с их стороны. По одной из версий, именно грамотное поведение в критических ситуациях, а также безупречное знание коми-пермяцкого языка привлекло к нему внимание органов госбезопасности, которые задействовали Кузнецова в акциях ОГПУ округа для ликвидации бандитских лесных формирований. С весны 1938 г Николай Иванович Кузнецов входил в состав аппарата наркома НКВД Коми АССР М. Журавлева в качестве помощника. Именно Журавлев позвонил позднее в Москву главе отделения контрразведывательного управления ГУГБ НКВД СССР Л. Райхману и порекомендовал ему Николая, как особо одаренного сотрудника. Не смотря на то, что его анкетные данные были не самыми блестящими для такой деятельности, начальник секретно – политического отдела П.В.Федотов взял Николая Кузнецова на должность особо засекреченного спецагента под свою ответственность, и не ошибся.

Разведчику выдали «липовый» советский паспорт на имя Рудольфа Вильгельмовича Шмидта и дали задание по внедрению в дипломатическое окружение столицы. Кузнецов активно заводил нужные знакомства с зарубежными дипломатами, ходил на светские мероприятия и добывал необходимую для госаппарата Советского Союза информацию. Главной целью разведчика было завербовать иностранное лицо в качестве агента, согласного работать в пользу СССР. Например, именно им был завербован советник дипломатической миссии в столице Гейза-Ладислав Крно. Особое внимание Николай Иванович Кузнецов уделял работе с немецкой агентурой. Для этого он был назначен работать в качестве инженера – испытателя на Московский авиационный завод №22, где работало много специалистов из Германии. Среди них встречались и завербованные против СССР лица. Также разведчик принимал участие в перехвате ценной информации и дипломатической почты.

Разведчик Николай Иванович Кузнецов.

С начала Великой Отечественной войны Николай Кузнецов был зачислен в четвертое управление НКВД, главной задачей которого являлась организация разведывательно –диверсионной деятельности в тылу врага. После многочисленных тренировок и изучения в лагере для военнопленных нравов и быта немцев, под именем Пауля Вильгельма Зиберта, Николай Кузнецов был направлен в тыл врага по линии террора. Сначала спецагент вел свою тайную деятельность в украинском городе Ровно, где находился рейх комиссариат Украины. Кузнецов тесно общался с вражескими офицерами спецслужб и вермахта, а также местными чиновниками. Вся добытая информация передавалась в партизанский отряд.

Одним из примечательных подвигов секретного агента СССР было взятие в плен курьера рейхскомиссариата майора Гаана, который перевозил в своем портфеле секретную карту. После допроса Гаана и изучения карты выяснилось, что в восьми километрах от украинской Винницы был сооружен бункер для Гитлера. В ноябре 1943 г. Кузнецову удалось организовать похищение немецкого генерал-майора М. Ильгена, который был прислан в Ровно для уничтожения партизанских соединений.

Последней операцией разведчика Зиберта на этом посту стала ликвидация в ноябре 1943 г начальника правового отдела рейхскомиссариата Украины оберфюрера Альфреда Функа. После допроса Функа гениальный разведчик сумел добыть информацию о подготовке убийства глав «Большой тройки» Тегеранской конференции, а также сведения о наступлении врага на Курской дуге. В январе 1944 г Кузнецову было приказано вместе с отступающими фашистскими войсками отправиться во Львов для продолжения своей диверсионной деятельности. В помощь агенту Зиберту отправили разведчиков Яна Каминского и Ивана Белова. Под руководством Николая Кузнецова были уничтожены во Львове несколько оккупантов, например, глава канцелярии правительства Генрих Шнайдер и Отто Бауэр.

К весне 1944 г немцы уже имели представление о засланном в их среду советском разведчике. Ориентировки на Кузнецова были посланы во все немецкие патрули Западной Украины. В результате он и два его товарища приняли решение пробиваться к партизанским отрядам или выйти за линию фронта. Девятого марта 1944 г., вблизи от линии фронта, разведчики столкнулись с бойцами украинской повстанческой армии. В ходе завязавшейся перестрелки в с. Боратин все трое были убиты. Предполагаемое место захоронения Николая Ивановича Кузнецова было найдено в сентябре 1959 г в урочище Кутыки. Его останки перезахоронили на холме Славы в г. Львове, 27 июля 1960 г.

После выхода в конце сороковых годов книг Дмитрия Медведева «Это было под Ровно» и «Сильные духом», о Николае Кузнецове узнала вся страна. Эти книги носили автобиографический характер. Как известно, в 1942 году полковник НКВД Дмитрий Медведев командовал партизанским отрядом на Западной Украине, к которому был приписан Кузнецов, и мог много интересного поведать о нем. Позже, вышло около полутора десятков произведений различных авторов документального и художественного характера, в которых шла речь о жизни и подвигах легендарного разведчика. К нашему времени, снято около десятка кинофильмов о Кузнецове, в том числе и по мотивам этих книг. Самый известный из них – «Подвиг разведчика», 1947 года, работы Бориса Барнета. Также, в советское время, в разных городах страны было установлено несколько посвященных Кузнецову монументов и открыто множество музеев. В послесоветскую эпоху памятник Кузнецову в городе Ровно был перенесен из центра города на военное кладбище. А монумент во Львове в 1992 году был демонтирован и при содействии генерала КГБ Николая Струтинского, лично знавшего Кузнецова, перенесен в город Талица Свердловской области, где когда-то Кузнецов учился в лесном техникуме. Из всех ныне существующих ему памятников, самый примечательный расположен в Екатеринбурге. Средства на его постройку собрали работники «»Уралмашзавода», на котором до войны работал будущий разведчик. Двенадцатиметровый бронзовый монумент торжественно открыли 7 мая 1985 года напротив заводского ДК. Лицо Кузнецова с одной стороны прикрыто воротником, что подчеркивает инкогнито разведчика, а за его спиной развевается плащ-палатка, подобно знамени, как символ верности Родины.

Биографии и подвиги Героев Советского Союза и кавалеров Советских орденов:

В достаточно длинной галерее героев советской эпохи одно из самых видных мест занимает личность воистину легендарного советского разведчика Николая Ивановича Кузнецова. Об этом человеке, бесстрашно уничтожавшем нацистских руководителей среди бела дня, уже написано много содержательных книг, статей и очерков, снято несколько художественных кинофильмов. На сегодняшний день уже практически не осталось сколько-нибудь значительных белых пятен в его биографии секретного агента. Правда, до сих пор покрыты туманом и вызывают порой весьма жаркие споры реальные обстоятельства гибели того, кто действовал в немецком тылу под видом офицера вермахта Пауля Зиберта

Не расстрелян, а подорвался

Посещая места, где Николай Кузнецов воевал, погиб и был похоронен, мы удивлялись тому, какой причудливой была судьба разведчика при жизни и что стало с историей его подвигов после смерти.

Одна из загадок - место и обстоятельства гибели Кузнецова. Сразу после войны существовала версия, согласно которой группа разведчиков вместе с Кузнецовым были захвачены живыми, а потом расстреляны боевиками Украинской повстанческой армии (УПА) в лесу близ деревни Белгородки Ровенской области. Только через 14 лет после войны стало известно, что группа погибла в селе Боратин Львовской области.

Версию о расстреле Кузнецова боевиками УПА распространил после войны командир партизанского отряда "Победители", Герой Советского Союза Дмитрий Медведев, который основывался на обнаруженной после войны в немецких архивах телеграмме, направленной начальником полиции безопасности по Галицкому округу Витиской лично группенфюреру СС Мюллеру. Но телеграмма была основана на ложной информации, которую дали немцам боевики УПА.

Отряды УПА, действовавшие в прифронтовой полосе, тесно сотрудничали с немецкими оккупационными войсками, но для обеспечения большей лояльности "бандеровцев" оккупационная администрация держала в заложниках родственников полевых командиров и руководителей УПА. В марте 1944 года такими заложниками были близкие родственники одного из руководителей УПА - Лебедя.

После гибели Кузнецова и группы разведчиков бойцы УПА затеяли игру с немецкой администрацией, предложив им обменять якобы живого разведчика Кузнецова-Зиберта на родственников Лебедя. Пока немцы думали, бойцы УПА его якобы расстреляли, а взамен него предложили подлинные документы и, самое главное, - отчет Кузнецова о проведенных им в немецком тылу на Западной Украине диверсиях. На том и сговорились.

Боевики УПА, видимо, опасались указать подлинное место гибели разведчика и его группы, поскольку при немецкой проверке сразу стало бы ясно, что это был не захват в плен разведчика, которого искали по всей Западной Украине, а самоподрыв Кузнецова.

Тут важно даже не столько место, сколько обстоятельства гибели разведчика. Он не был расстрелян, потому что не сдался боевикам УПА, а подорвал себя гранатой.

А расследовал уже после войны обстоятельства смерти Кузнецова его друг и коллега полковник НКВД-КГБ Николай Струтинский.

Пять минут гнева и вся жизнь

С Николаем Струтинским (1 апреля 1920 г. - 11 июля 2003 г.) одному из нас довелось встречаться и брать у него несколько интервью при его жизни в 2001 году в Черкассах, где он тогда жил.

Струтинский после войны долго выяснял обстоятельства гибели Кузнецова, а позже, уже во времена украинской независимости, делал всё, чтобы сберечь памятники Кузнецову и память о нем.

Думаем, привязанность Струтинского именно к этому, последнему отрезку жизни Кузнецова не случайна. Николай Струтинский одно время был членом группы Кузнецова и участвовал вместе с ним в проведении некоторых операций. Незадолго до гибели разведчика и его группы Кузнецов и Струтинский поссорились.
Вот что сам Струтинский рассказывал по этому поводу.

"Однажды, в начале 1944 года, мы ехали по Ровно, - рассказывает Николай Владимирович. - Я был за рулем, рядом сидел Николай Кузнецов, сзади - разведчик Ян Каминский. Недалеко от явочной квартиры Вацека Бурима Кузнецов попросил остановиться. Говорит: "Я сейчас". Ушел, через некоторое время вернулся, чем-то крайне расстроенный. Ян спросил: "Где вы были, Николай Васильевич?" (В отряде Кузнецова знали под именем "Николай Васильевич Грачев" - ред.). Кузнецов отвечает: "Да так…" А Ян говорит: "Я знаю: у Вацека Бурима". Тут Кузнецов ко мне: "Зачем ты ему сказал?" Явка - это же секретная информация. Но я ничего Яну не говорил. А Кузнецов вспылил, наговорил мне много оскорбительного. Нервы у нас тогда были на пределе, я не стерпел, вышел из машины, хлопнул дверцей - стекло разбилось, осколки из него так и посыпались. Развернулся и пошел. Иду по улице, у меня два пистолета - в кобуре и в кармане. Сам думаю: глупо, надо было сдержаться, ведь знаю, что все на нервах. Иногда у самого при виде немецких офицеров было желание перестрелять всех, а потом самому застрелиться. Вот такое было состояние. Иду. Слышу - кто-то догоняет. Я не оборачиваюсь. А Кузнецов догнал, тронул за плечо: "Коля, Колечка, извини, нервы".
Я молча повернулся - и к машине. Сели, поехали. Но я сказал тогда ему: больше вместе не работаем. И когда Николай Кузнецов уходил на Львов, я с ним не пошел".

Эта ссора, возможно, спасла Струтинского от гибели (ведь вся группа Кузнецова несколько недель спустя погибла. Но она, похоже, оставила глубокий след в душе Николая Струтинского.

Протокольная правда о смерти разведчика Кузнецова

Сразу после войны Струтинский работал во Львовском областном управлении КГБ. И это позволило ему восстановить картину гибели разведчика Кузнецова.

Кузнецов пошел к линии фронта с Яном Каминским и Иваном Беловым. Однако, по словам свидетеля Степана Голубовича, в Боратин пришли только двое.

"… в конце февраля или в начале марта 1944 года в доме находились, кроме меня и жены, моя мать - Голубович Мокрина Адамовна (умерла в 1950 году), сын Дмитрий, 14 лет, и дочь 5 лет (впоследствии умерла). В доме свет не горел.

Ночью этого же числа, примерно около 12 часов ночи, когда я и жена еще не спали, залаяла собака. Жена, поднявшись с койки, вышла во двор. Возвратившись в дом, сообщила, что из леса к дому идут люди.

После этого она стала наблюдать в окно, а затем сообщила мне, что к двери подходят немцы. Неизвестные, подойдя к дому, стали стучать. Вначале в дверь, потом - в окно. Жена спросила, что делать. Я дал согласие открыть им двери.

Когда неизвестные в немецкой форме вошли в дом, жена зажгла свет. Мать поднялась и села в углу около печки, а неизвестные, подойдя ко мне, спросили, нет ли в селе большевиков или участников УПА? Спрашивал один из них на немецком языке. Я ответил, что ни тех, ни других нет. Затем они попросили закрыть окна.

После этого они попросили поесть. Жена дала им хлеб и сало и, кажется, молоко. Я тогда обратил внимание на то, как это два немца могли пойти ночью через лес, если они боялись его пройти днем…

Один из них был выше среднего роста, в возрасте 30-35 лет, лицо белое, волос русый, можно сказать, несколько рыжеватый, бороду бреет, имел узенькие усы.

Его внешность была типична для немца. Других примет не помню. Разговор со мной вел в большинстве он.

Второй был ниже его, несколько худощавого сложения, лицо черноватое, волос черный, усы и бороду бреет.

… Сев за стол и сняв пилотки, неизвестные стали кушать, автоматы держали при себе. Примерно через полчаса (причем собака все время лаяла), как пришли ко мне неизвестные, в комнату вошел вооруженный участник УПА с винтовкой и отличительным знаком на шапке "Трезуб", кличка которого, как мне стало известно позднее, была Махно.
Махно, не приветствуя меня, сразу подошел к столу и подал неизвестным руку, не говоря с ними ни слова. Они также молчали. Затем подошел ко мне, сел на койку и спросил меня, что за люди. Я ответил, что не знаю, и через каких-то минут пять в квартиру начали заходить другие участники УПА, которых вошло человек восемь, а может быть, и больше.

Кто-то из участников УПА дал команду выйти из дома гражданским, т.е нам, хозяевам, но второй крикнул: не нужно, - и из хаты никого не выпустили. Затем опять кто-то из участников УПА по-немецки дал команду неизвестным "Руки вверх!".

Неизвестный высокого роста поднялся из-за стола и, держа автомат в левой руке, правой махал перед лицом и, как я помню, говорил им, чтобы не стреляли.

Оружие участников УПА было направлено на неизвестных, один из которых продолжал сидеть за столом. "Руки вверх!" давалась команда раза три, но неизвестные руки так и не подняли.

Высокий немец продолжал разговор: как я понял, спрашивал, не украинская ли это полиция. Кто-то из них ответил, что они - УПА, а немцы ответили, что это не по закону…

… Я увидел, что участники УПА опустили оружие, кто-то из них подошел к немцам и предложил все-таки отдать автоматы, и тогда немец высокого роста отдал его, а вслед за ним отдал и второй. На столе начали крошить табак, участники УПА и неизвестные стали закуривать. Прошло уже минут тридцать, как неизвестные встретились с участниками УПА. Причем неизвестный высокого роста первый попросил закурить.

… Неизвестный высокого роста, свернув самокрутку, стал прикуривать от лампы и затушил ее, но в углу около печки слабо горела вторая лампа. Я попросил жену подать лампу на стол.

В это время я заметил, что неизвестный высокого роста заметно стал нервничать, что было замечено участниками УПА, которые стали интересоваться у него, в чем дело… Неизвестный, как я понял, искал зажигалку.

Но тут же я увидел, что все участники УПА бросились от неизвестного в сторону выходных дверей, но так как они открывались внутрь комнаты, то они не открыли ее в спешке, и тут же я услышал сильный взрыв гранаты и даже увидел сноп пламени от нее. Второй неизвестный перед взрывом гранаты лег на пол под койку.
После взрыва я взял малолетнюю дочь и стал около печки, жена выскочила из хаты вместе с участниками УПА, которые сломали дверь, сняв ее с петель.

Неизвестный низкого роста что-то спросил у второго, лежавшего раненым на полу. Он ему ответил, что "не знаю", после чего неизвестный низкого роста, выбив оконную раму, выпрыгнул из окна дома с портфелем.

Взрывом гранаты были ранены моя жена легко в ногу и мать - легко в голову.

В отношении неизвестного низкого роста, бежавшего через окно, то я слышал минут пять сильную стрельбу из винтовок в той стороне, куда он бежал. Какова его судьба, мне не известно.

После этого я убежал с ребенком к своему соседу, а утром, когда вернулся домой, то увидел неизвестного мертвым во дворе около ограды, лежавшим лицом вниз в одном белье".

Как было установлено при допросах других свидетелей, Кузнецову при взрыве собственной гранаты оторвало кисть правой руки и были "нанесены тяжкие ранения в область лобовой части головы, груди и живота, отчего он вскоре и скончался".

Так, место, время (9 марта 1944 г.) и обстоятельства гибели Николая Кузнецова были установлены.

Позже, организовав эксгумацию тела разведчика, Струтинский доказал, что в Боратине в ту ночь погиб именно Кузнецов.

Но доказать это оказалось сложным по другим обстоятельствам. Струтинскому, рисковавшему во время поиска места гибели разведчика, пришлось снова рисковать, доказывая, что останки, найденные им недалеко от этого места, действительно принадлежат Кузнецову.

" Размеренным шагом, неторопливо он шел по Дойчештрассе — главной улице Ровно, обычный пехотный обер-лейтенант с Железным крестом первого класса и «Золотым знаком отличия за ранение» на груди, ленточкой Железного креста второго класса, продернутой во вторую петлю френча, в лихо сдвинутой набекрень пилотке. На безымянном пальце левой руки поблескивал золотой перстень с монограммой на печатке. Приветствовал старших по званию четко, с достоинством, чуть небрежно козырял в ответ солдатам. Самоуверенный, спокойный хозяин оккупированного украинского города, само живое олицетворение дотоле победоносного вермахта. Обер-лейтенант Пауль Вильгельм Зиберт. Он же «Пух». Он же Рудольф Вильгельмович Шмидт. Он же Николай Васильевич Грачев. Он же «Колонист». Он же Николай Иванович Кузнецов. Советский разведчик и партизан".

Николай Иванович Кузнецов родился 27 июля 1911 года в деревне Зырянке Талицкого района Свердловской области. В 1918 году пошел в начальную школу родной деревни, затем продолжил обучение в Талицкой школе-семилетке.

В 1926 году поступил в Тюменский сельскохозяйственный техникум, потом учился в Талицком лесном техникуме. Трудовую деятельность начал в качестве таксатора в земельном управлении г. Кудымкара (Коми-Пермяцкий национальный округ.

В 1934 году переехал в г. Свердловск. В 1935-36 гг. работал на Уралмашзаводе в конструкторском отделе и одновременно учился на вечернем отделении Уральского индустриального института (ныне - Уральский федеральный университет им. Первого Президента России Б.Н.Ельцина).

Еще в годы учебы в школе обнаружил незаурядные способности к иностранным языкам. С интересом изучал немецкий язык, позднее - эсперанто. Работая в Кудымкаре, изучил язык коми настолько хорошо, что местные жители принимали его за своего. Именно там на него обратили внимание органы безопасности. Общаясь с немецкими специалистами на Уралмашзаводе, получил хорошую разговорную практику, овладел несколькими диалектами немецкого языка, имел возможность по рассказам немцев познакомиться с их обычаями и традициями.

В 1938 году переехал в Москву, где проживал по паспорту этнического немца Рудольфа Шмидта, и по легенде являлся инженером авиационного завода. Успешно общался с представителями немецкого и чешского посольств, получая информацию, чрезвычайно важную в условиях надвигавшейся военной угрозы.

В августе 1942 года Н.И.Кузнецов прибыл в партизанский отряд особого назначения «Победители» под командованием Д.Н.Медведева в район г. Ровно (Украина). В отряде действовал под фамилией Николай Грачев, а специальные задания выполнял в форме немецкого офицера, обер-лейтенанта Пауля Зиберта.

В 1942-1944 гг. Н.И.Кузнецов:

передает в Центр сведения о ставке Гитлера в Виннице «Вервольф»;
получает аудиенцию у рейхкомиссара оккупированной Украины , гауляйтера Восточной Пруссии Эриха Коха , во время которой узнает о подготовке крупного наступления на Курской дуге;
ликвидирует в Ровно имперского советника финансов генерала Геля;
организует похищение генерала фон Ильгена и гауптмана Гранау;
уничтожает верховного судью оккупированной Украины оберфюрера СС Функе;
добывает разведданные о готовившемся теракте против руководителей стран антигитлеровской коалиции в Тегеране;
уничтожает подполковника Петерса и ефрейтора Зайделя;
ликвидирует вице-губернатора Галиции Бауэра и высокопоставленного чиновника Шнайдера.

9 марта 1944 года Н.И.Кузнецов и его соратники И.Белов и Я.Каминский погибли в неравной схватке с бандеровцами в районе украинского села Боратин.

Еще при жизни в 1943 году Н.И.Кузнецов награжден орденом Ленина, а посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

27 июля 1911 года родился будущий легендарный разведчик Николай Кузнецов. А этой весной отмечалось 70-летие его героической гибели.

Во время Великой Отечественной войны Кузнецов работал на территории Украины под именем немецкого пехотного офицера Пауля Зиберта и лично ликвидировал 11 высокопоставленных чиновников оккупационной администрации.

Но не меньше пользы принесли советскому командованию и его «бескровные» подвиги – добытые им сведения. Погиб Кузнецов от рук бандеровцев. 9 марта 1944 года около села Боратин Бродовского района Львовской области он натолкнулся на бойцов Украинской повстанческой армии и то ли был застрелен, то ли подорвал себя гранатой, чтобы не попасть в их руки живым (в его судьбе, как в судьбе любого разведчика, есть много нерассекреченного и недосказанного).

Кузнецов был одним из прототипов героя фильма «Подвиг разведчика» (1947, режиссер Борис Барнет).

Впоследствии были сняты и фильмы непосредственно о Кузнецове: «Сильные духом» (1967, режиссер Виктор Георгиев).

«Отряд специального назначения» (1987, режиссер Георгий Кузнецов).

А в этом году вышел сериал Сергея Кожевникова «По лезвию бритвы».

Сегодня, когда слово «Украина» снова неотделимо от слова «война», образ Кузнецова актуален как никогда.

«Москвичка» представляет 11 интересных фактов из жизни легендарного разведчика – по числу его подвигов

Николай Кузнецов блестяще владел немецким, польским, украинским, а также языками эсперанто и … коми. При том, что на филолога никогда не учился, да и родился и провел детство весьма далеко от Германии, Польши, Украины. И даже от Коми-Пермяцкого округа. Просто у него были незаурядные способности к языкам. Никанор Кузнецов (лишь в двадцать лет он сменил свое имя на Николай) появился на свет в деревне Зырянка Пермской губернии в крестьянской семье. Немецкий язык начал изучать в школе-семилетке – повезло с учительницей. А еще с учителем труда – тот был солдатом австро-венгерской армии, попавший в плен во время Первой мировой и осевший на Урале. Поработав в 1930 – 1932 годах в земельном управлении Коми-Пермяцкого округа, он понял, что находить общий язык с местным населением проще, если этот самый язык выучить – а ведь обычно русские чиновники пренебрегали языками малых народов. По версии биографа Кузнецова Теодора Гладкова, именно свободное владение коми-пермяцким языком (вкупе с храбростью, конечно) обратили на себя внимание местных оперативников ОГПУ, они и завербовали будущего разведчика.

Отношения с советским законом и порядком у Кузнецова складывались не совсем гладко. Когда он учился в техникуме, его исключили из комсомола, так как выяснилось, что его отец в свое время был в белой армии. А работая в земельном управлении Коми-Пермяцкого округа, Кузнецов выдал милиции старших товарищей, занимавшихся приписками – они получили по 8 лет тюремного заключения, а он – год исправительных работ по месту службы. Чтобы стать разведчиком с такими пятнами в биографии, нужно было обладать немалым талантом.

Кузнецов никогда не бывал за границей, тем не менее идеально имитировал немецкого офицера – не только акцент, но и жесты, и выправку. Он всегда выжимал максимум возможного из общения с иностранцами, оказавшимися на территории СССР. Работая в 1935 – 1936 годах в конструкторском бюро Уралмаша, постоянно общался с немецкими инженерами, которых там было много. А в начале 1942 года поработал в лагере для немецких военнопленных в Красногорске, приглядываясь к их нравам и манерам. Кстати, то, что он не служил в Красной Армии, ему тоже помогло. «В русской армии по стойке «смирно» всегда полагалось руки плотно прижать к телу, в германской прижимали только ладони, локти же при этом выворачивались наружу, отчего по-петушиному выпячивалась грудь, - писал биограф Кузнецова Теодор Гладков. - То, что Кузнецов был человеком штатским, неожиданно кое в чем помогло: кадровому советскому офицеру самое обычное воинское приветствие, которое после многих лет службы отдается под козырек всей ладонью, конечно, совершенно механически, переделать на немецкое было бы чрезвычайно трудно».

Летом 1942 года Кузнецов оказался в партизанском отряде под Ровно (этот город был «столицей» оккупированной Украины, в нем находился рейхскомиссариат) и стал готовиться к тому, чтобы отправиться в город. И тут выяснилось, что у отлично легендированного лейтенанта Пауля Зиберта манера… говорить во сне! Естественно, на русском. Кузнецов попросил врача отряда Альберта Цессарского будить его, как только он начнет что-то бормотать. И так по несколько раз за ночь. И это помогло – Кузнецов от разговорчивости отучился. А говорил он, по воспоминаниям Цессарского: «Я еще им всем покажу, кто настоящий патриот».

7 февраля 1943 года партизанский отряд, в котором был Кузнецов, устроив засаду, взял в плен майора Гаана, курьера рейхскомиссариата Украины, и имперского советника связи, подполковника фон Раиса. Когда оглушенные немцы пришли в себя, Кузнецов стал допрашивать их в образе Пауля Зиберта: мол, он понял, что война проиграна, Гитлер ведет Германию к национальной катастрофе, перешел на службу к русским и им тоже советует не упорствовать. Повозмущавшись несколько дней, Гаан и Раис раскололись. Их показания послужили дополнением к секретным топографическим картам, захваченным в их багаже. Так выяснилось, что в 8 километрах от Винницы сооружен бункер Гитлера под кодовым названием «Вервольф». Информация тут же была передана в Москву.

С весны 1943 года Кузнецов несколько раз предпринимал попытки убить рейхскомиссара Украины Эрика Коха. Летом он обратился к Коху с просьбой не отсылать в Германию его невесту Валентину Довгер. Кох назначил им личную аудиенцию на 31 мая, но Кузнецов не смог его застрелить – слишком много было свидетелей и охраны. Однако, согласно Теодору Гладкову, встреча не прошла даром – Кох проникся симпатией к молодцеватому обер-лейтенанту, признал в нем земляка и доверительно рассказал, что фюрер готовит большевикам сюрприз под Курском. Благодаря этому советские войска сумели нанести опережающий удар.

Кузнецов долго охотился за руководителем управления администрации рейхскомиссариата Паулем Даргелем. 20 сентября 1943 года он стрелял в сухощавого генерала, вышедшего из ворот канцелярии, но оказалось, что по ошибке убил другого имперского чиновника – советника финансов на правах министра доктора Ганса Геля. 8 октября при втором покушении пистолет Кузнецова дал осечку, а 20 октября разведчик подорвал Даргеля противотанковой гранатой. Фашисту оторвало обе ноги, он был эвакуирован в Берлин. Кузнецов был ранен в руку осколком собственной гранаты, по воспоминаниям партизанского врача, попросил оперировать себя без наркоза, чтобы проверить свою реакцию на боль.

Осенью 1943 года, согласно Теодору Гладкову, связная Кузнецова Майя Микота сообщила, что неравнодушный к ней оберштурмбанфюрер СС фон Ортель собирается уехать из города, а по возвращении привезти ей персидский ковер. Кузнецов насторожился и передал информацию выше. Тем самым удалось предотвратить покушение на лидеров «Большой тройки» на Тегеранской конференции.

15 ноября Кузнецов с товарищами захватил в плен командира соединения «восточных батальонов» (в него входили в основном украинские каратели) генерал-майора Макса Ильгена. Когда генерала выводили из особняка, он оказал сопротивление. На партизан обратили внимание проходившие мимо немецкие офицеры. Кузнецов не растерялся и показал им номерной жетон сотрудника гестапо, заявил, что они поймали советского разведчика, «работавшего» под немецкого генерала. Переписал имена свидетелей и обнаружив, что один из них – личный шофер Эрика Коха Пауль Гранау, забрал его с собой. После допроса в отряде Ильген и Гранау нашли могилу в одном из пригородных хуторов.

16 ноября 1943 года Кузнецов совершил свою последнюю ликвидацию в Ровно – застрелил главу юридического отдела рейхскомиссариата (фактически, главного судью оккупированной Украины) оберфюрера СА Альфреда Функа. Фашисты уже знали, что на чиновников охотится человек в форме немецкого обер-лейтенанта. Но Кузнецов ухитрялся еще долго оставаться в городе – ему сделали документы гауптмана (т.е. повысили в чине). И даже делал вид, что помогает искать загадочного убийцу. Но в январе 1944 года командир отряда приказал Медведеву отправляться на запад вслед за отступающими немецкими войсками. Во Львове Кузнецов совершил еще одну дерзкую ликвидацию: среди бела дня убил на улице вице-губернатора Галиции Отто Бауэра и начальника канцелярии президиума губернаторства Генриха Шнайдера. Но к весне 1944 года оставаться во Львове стало слишком опасно. Кузнецов с двумя товарищами ушел из Львова, надеясь пробиться в партизанский отряд или за линию фронта. По дороге они встретили свою гибель.

При жизни Кузнецов не имел ни одной советской награды. 5 ноября 1944 года его посмертно наградили званием Героя Советского Союза. И лишь в 1959 году была обнаружена его могила на окраине села Боратина. На следующий год останки героя были перенесены во Львов и захоронены с воинскими почестями на Холме Славы.

Легендарный советский разведчик Николай Кузнецов был рожден в 1911 году в семье обыкновенных крестьян. Семья была многодетной – шестеро душ детей. Жили они в селе Зырянка близ города...

После школы-семилетки парнишка сначала пошел учиться в техникум сельского хозяйства, но затем передумал и отправился грызть гранит науки в лесной техникум. Он и ранее хорошо знал немецкий язык, но теперь решил заняться им более серьезно. Нужно отметить, что способности к языкам обнаружились еще с детских лет. Он водил знакомство с неким лесником-немцем, от него он и «заразился» склонностью к немецкому языку. Немного позднее Николай начал заниматься эсперанто, и достиг больших успехов, даже перевел на него «Бородино» Михаила Лермонтова. Также в библиотеке лесного техникума Кузнецов нашел редкую книгу «Энциклопедия лесной науки» и перевел ее с немецкого языка в первый раз.

Затем юный полиглот освоил очень споро и скоро польский, коми-пермяцкий и украинский языки. Немецкий язык Николай выучил настолько, что знал шесть диалектов. В 1930 году Кузнецов устроился на работу в земельное управление. Там его коллеги совершили ряд хищений, и так как материальная ответственность была солидарная, Николая за компанию осудили на один год. Необходимо отметить, что открыв для себя махинации коллег, парень сам заявил об этом в милицию.

Отсидев положенный год в исправительно-трудовой колонии, Кузнецов пошел работать в промышленную артель. Ему пришлось способствовать в насильственной коллективизации, поэтому пострадавшие крестьяне не раз нападали на будущего разведчика. И то, как Кузнецов действовал в кризисных ситуациях, да еще его прекрасное знание местных диалектов коми-пермяков позволило заметить его способности деятелей государственной безопасности. Вскоре его стали привлекать к работе ОГПУ для уничтожения групп бандитов в лесных массивах.

Весной 1938 года Николай Кузнецов уже числился помощником народного комиссара из НКВД М. Журавлева. И этот советский начальник позвонил в отделение НКВД в Москву и дал Кузнецову рекомендацию, указав, что он очень талантливый и смелый сотрудник. Глава контрразведки Л. Райхман принял это внимание, хотя у Николая и была судимость. В итоге П. Федотов принял Николая Кузнецова тайным спецагентом под личную ответственность и не прогадал.

Кузнецову выправили новые документы на другое имя – Рудольфа Шмидта. Первым делом ему нужно было стать своим в кругу иностранных дипломатов в Москве. Николай Иванович быстро и легко заводил знакомства среди иностранных деятелей, посещал светские рауты и с успехом собирал информацию для НКВД. Самое важное задание он также с успехом выполнил – завербовал нескольких иностранцев, убедив их работать на СССР. Особенно тщательно Николай Кузнецов работал с агентами из немцев. С этой целью его внедрили в роли инженера-испытателя на авиационный завод в Москве, так как там трудилось большое количество специалистов-немцев. Были среди них и западные шпионы. Там Кузнецов также перехватывал сведения из почты дипломатов.

Когда началась Великая Отечественная война, Николай Иванович был распределен в управление НКВД, которое специализировалось на разведке и диверсиях в тылу противника. Долгое время Кузнецов тренировался и готовился, изучая нравы, характеры и типические для немцев черты в лагере среди пленных фашистов. После этой тщательной подготовки, получив документ на имя Пауля Зиберта, разведчик был направлен в тыл неприятеля. Вначале он секретно действовал в городе Ровно, где находился главный штаб нацистов на Украине. Он каждый день взаимодействовал с высокими чинами в среде фашистов и местной правящей верхушкой. Все ценные сведения транслировались находящимся в этом регионе партизанский формированиям.

Одно из самых важных достижений разведчика Кузнецова – захват в плен немецкого майора, курьера, который вез в своей сумке тайную карту. Допросив пленного майора, и посмотрев карту, советские войска получили сведения, что в нескольких км от Винницы построено убежище для самого Гитлера. Также осенью 1943 года секретный агент смог похитить важного фашистского генерала, которого направили в Ровно для организации расправы с местными партизанами.

В качестве Пауля Зиберта последнее дело Кузнецова состояло в уничтожении крупного начальника фашистов на Украине оберфюрера Альфреда Функа. Допросив эту немецкую «шишку», Николай Кузнецов получил ценные сведения о готовящемся плане ликвидации глав «Большой тройки» на конференции в Тегеране. В начале 1944 года русскому спецагенту приказали отбыть с отступающими гитлеровцами во Львов и дальше производить диверсии. Там ему дали несколько помощников. Во Львове Николай Кузнецов организовал ликвидацию нескольких ключевых фигур в стане гитлеровцев.

Весной 1944 году гитлеровцы уже поняли, что им устраивает различные диверсии советский разведчик. Кузнецова опознали и его описание разослали по всем патрулям на Западе Украины. Видя такое положение дел, разведчик и два его помощника решили пробираться в леса и примкнуть в партизанскому движению либо же, если получится, уйти за линию фронта. В первых числах марта, уже подойдя к линии фронта, спецагенты наткнулись на войска украинских повстанцев. Завязалось сражение, и во вспыхнувшей перестрелке всех троих советских разведчиков застрелили. Позже советские историки определили примерное место погребения Николая Ивановича и герой был перезахоронен в городе Львове, на холме Славы.

Советский писатель Дмитрий Медведев в конце 1940-х годов создал книги, посвященные деятельности Николая Кузнецова. Они назывались «Это было под Ровно» и «Сильные духом», и после их выпуска о героическом разведчике узнал весь Советский Союз. Сам Дмитрий Медведев во время описанных событий был командиром партизан, с которыми работал Кузнецов, и поэтому рассказывал о нем из первых уст.

В последующие годы было создано около пятнадцати романов и повестей на тему биографии и подвигов Николая Кузнецова. Сейчас уже насчитывается порядка десяти кинокартин о легендарном разведчике, в том числе экранизаций литературных произведений. Самый выдающийся фильм – «Подвиг разведчика» (режиссер Борис Барнет, 1947 год).

Помимо этого, Николаю Кузнецову в советское время посвятили несколько памятников и открыты музеи его имени.